Под крылом - боливийский город Нуэстра-Сеньора-де-ла-Пас, или просто Ла-Пас. Я отсюда вылетел в 03:40 утра, и теперь, спустя девять часов, пролетаю над ним уже в третий раз. Вообще-то мне хочется попасть в аэропорт бразильского города Фош-де-Игуасу. До него от Ла-Паса меньше трех часов лета в направлении на юго-восток. Но таких рейсов нет. Сначала мне надо лететь в Лиму, это полтора часа на северо-запад, то есть, в противоположную сторону. Но рейс из Ла-Паса в Лиму летит с посадкой в Санта-Крусе. Собирает пассажиров. До Санта-Крус час лёта... на юго-восток.

Вот я туда-сюда и циркулирую. Путь из пункта А в пункт Б лежит через треть алфавита. Контингент пассажиров в самолете Лима-Игуасу укрепляет уверенность в том, что лечу в достойное место. Две трети пассажиров японцы, а они во второсортные точки не летают. В Игуасу сели по расписанию, на закате. До окраины от аэропорта километров десять. В незнакомый город важно правильно въехать. Особенно если дело идет к ночи. Мой выбор пал на городской автобус. Тесновато, но зато идет до "Терминала городского транспорта". По-нашему, автостанции. Перед вылетом час просидел в "Гугл-карте", запоминал ориентиры. Будто готовился приземляться на парашюте. Автостанция меня вполне устраивала. Поблизости наверняка можно найти койку. И вообще, что такое автостанция? Очаг торговли и культуры. Наверняка поблизости есть отделение полиции. Значит, меньше криминала. На местности всё так и вышло. В целом.

Автостанция оказалась расположенной в квартале, который можно было назвать "окраиной центра". Все пять мелкокалиберных торговых точек закрыты. Кроме неаппетитной закусочной. Полицейский участок имелся, но пустовал. Представителей криминала я не заметил. Так, шпана. В ожидании автобусов женщины держались кучками и жались поближе к мужчинам. На всякий пожарный. Грязновато, все какое-то унылое и задрипанное. Типичный провинциальный городишко, каких в Латинской Америке миллионы. Те полтора или два десятка, в которых я побывал, неуловимо похожи. Когда заходишь в больницу, пахнет не антисептиком и карболкой, пахнет болью, отчаянием и страхом. Когда я вышел из автобуса на перрон и втянул носом воздух, то в запахе дизельного выхлопа, битума и прокисшего пива отчетливо унюхал вполне столь же типичный пофигизм и усталую безнадежность.

После бессонной ночи и пяти часов в прокрустовом кресле экономкласса в моей голове созрела четкая система приоритетов. Первым делом определиться с ночлегом. Потом поесть. Дальше действовать по обстоятельствам. Начал прочесывать слабо освещенные улицы. Маленьких пансионов на десяток комнат много, но свободных мест нет нигде. Бюджетный ночлег в Игуасу пользуется спросом. Это меня не обескуражило. Дешевые варианты есть везде и всегда, надо их только найти. Спустя каких-то сорок минут я грел в ладони ключ от однокоечного нумера в трехэтажной гостинице "Касике Сальватти". Её отличал блистающий (в некоторых местах) винтажный интерьер в стиле бразильского модернизма шестидесятых годов. Особенно мне понравилось, что вместо лестниц внутри располагался пандус, как в таксомоторном парке. В номере сильно пахло женскими духами. Сердце заколотилось. Неужели засада? Оказалось, с улицы. Цветочный куст. Вода, полотенца и кровать вполне отвечали двухзвездному стандарту. В одну сторону в десяти минутах ходьбы продмаг, в другую на таком же расстоянии, чурраскария. Начал знакомство с Игуасу именно с неё, потому как в самолетах дают вполне приличный кофе, но вот бутербродики паршивенькие.

К методу "родизио" надо быть готовым. Бразильский ресторан есть и в Москве, и в Петербурге, и в других местах, наверное, тоже. Но до провинциального оригинала на окраине Игуасу им, как до Луны. Чурраскария неотразимо называлась "У гаучо". Не менее неотразимой для меня показалась цена. 35 реалов. С пивом и чаевыми. За всё. 600 рублей. На двухэтажной жаровне шкворчало три десятка шампуров заряженных кусками мяса от килограмма. Официанты непрерывно циркулировали между жаровней и едоками. По желанию отрезали кусочки, небольшие, но непрерывно, и официантов много, а я один, и пусть я закаленный в боях ветеран многих гастрономических баталий, но поддерживать взятый ими темп мне оказалось не по силам. Горка кусочков на тарелке начала расти угрожающими темпами. Пришлось сойти с дистанции.

С набитым мясом желудком я приобрел остойчивость супер-танкера и назад в гостиницу шел с ленивым достоинством, уверенно рассекая густую бразильскую ночь. Когда до цели оставалось шагов тридцать, пошел дождь. Точнее, упал. Стеной. Только что было сухо, а спустя пару секунд я стоял по щиколотку в воде. Свернув достоинство в карман, я преодолел оставшуюся дистанцию прыжками. Из окна моего номера на третьем этаже был виден парагвайский берег. Оттуда доносилась зажигательная сальса, лазерные лучи дискотек упирались в низкие тучи. Я заколебался. Никто из моих знакомых не мог похвастаться тем, что побывал на дискотеке в Сьюдад-дель-Эсте и смог вернуться, чтобы об этом рассказать. Но дождь лил как из ведра, а запасной одежды я не взял. Рассудок и давивший к земле желудок победили.

Ливень не стихал всю ночь и только к полудню перешел в постепенно ослабевающий дождик. Наверное, пора внятно объяснить, зачем же я всё-таки сюда приехал. Городок Игуасу известен водопадами. Даже в мировом масштабе. Ну, по крайней, мере, в Японии. Я не в курсе, на каком месте Игуасу находится в мировом рейтинге водопадов в отдельных дисциплинах (высота, протяженность, водоток) или в комбинации. Но тысячи японцев не могут ошибаться. Я собирался день потратить на осмотр чуда природы с аргентинской стороны, день - с бразильской - это обязательная программа, а на третий день, скажем, смотаться в Парагвай. Дождь заставил внести коррективы. Знакомство с водопадами пришлось отложить. В Парагвай, подумав, решил не ездить. Пограничный с Бразилией городишко Сьюдад-дель-Эсте имеет дурную репутацию. Ни в оружии, ни в краденом паспорте, ни в кокаине я особой потребности не испытывал, а ехать туда для бесцельного шатания по вещевому рынку смешно. Видал я эти рынки... Когда дождь прекратился, отправился исследовать Фош-де-Игуасу. Тоже, в общем, место без особых урбанистских красот или исторических достопримечательностей. Много зелени. Ржавые фонарные столбы. Ржавые дорожные указатели. Обшарпанные дома в потеках сырости и плесени. Какое-то всё убогое. В духе пофигизма-фатализма. Масса магазинов всякой одежды, и еще больше – женской обуви. Как будто местные жительницы все, как одна, сороконожки.

Попытался найти спуск к Паранé. Мне нравится стоять по колено в воде и думать о бытии и суете. Прошел вдоль берега километра два. Чем ближе к воде, тем беднее становилось жилье, неприветливее его обитатели и злее собаки. За последними хибарками стояла непроходимая стена увитого лианами кустарника, а до края воды оставалось ещё не меньше трёх десятков метров. Когда я попытался выяснить дорогу у местных жителей, мне вежливо, но вполне недвусмысленно предложили идти, откуда пришел. Два волкодава рвались меня проводить. Сбоку налетел петух и больно клюнул в ногу. Позже и в другом месте, за чашечкой бразильского кофе, мне объяснили, что берег Параны среди горожан популярностью не пользуется. Вода в реке густая от ила, мусора и городских стоков. В неё не то, что по колено зайти, даже палец не стоит класть по причине изобилия рыбок палометас, разновидности пираний, жирующей на пищевых отходах.

Собственно, берег, - это десяток метров вязкого ила с червями и пиявками. Дальше - непроходимый кустарник, с которым я немного постоял нос к носу. Внутри много змей, но за пределы буферной зоны они предпочитают не соваться. Время от времени откуда-то приносит крокодилов. Но на парагвайской стороне их больше. Там в Парану скидывают трупы тружениц сферы секс-услуг, туристов и жертв криминальных разборок. Это мне показалось преувеличением, понятное дело, у соседа всегда и помидоры краснее, и крокодилов больше. Но за что купил, за то и продаю. Хотя... Мне приходилось бывать в местах, где так оно и есть, факт. И если разобраться, то, возможно, подкармливать крокодилов покойниками неэстетично. Но зато дешево, надежно и практично. Как нам известно из сериалов, нет тела, нет дела.

Вечером "У гаучо" я повел себя более осмотрительно. В результате сохранил достаточно сил, чтобы пройтись по буфету мороженого. Пятнадцать ведерок. Особенно понравилось карамельное с хрустящими жареными орешками. Напомнило "гагаринскую палочку" за 28 копеек.

Ливень оказался подарком судьбы, поскольку привел к сильному подъему воды в реке Игуасу и соответствующему взбуханию водопадов. С водой, вообще, как попадешь. На многих открытках водопады выглядят довольно убого. А зимой случается пара недель, когда вода тонкой струйкой едва переливается через край. Мне повезло. Большая вода прошла как раз на следующий день, когда я поехал на аргентинскую сторону. Туда можно добраться с пересадками на трех городских автобусах, но я прицепился к экскурсии, что ценой небольших дополнительных затрат позволило сэкономить много времени на пограничном контроле. Не жалейте денег, чтобы купить время!

Сначала прошел вдоль кромки основных каскадов по верхней тропе, откуда вода падает. Потом по нижней, - куда она падает. К подножию одного из крупных водопадов можно подойти очень близко. От потоков дует стабильный ветер, который несет водяную пыль, очень мелкую, но густую, похожую на сжиженный туман. Все очень культурно и аккуратно. Указатели, дорожки, мостки. Народу много только в очереди на узкоколейку, которая идет к Глотке дьявола. Она расположена посередине реки, примерно в километре от аргентинского берега. Пошел по деревянным мосткам, перекинутым с островка на островок. По мере приближения к цели глазам открывалось зрелище, вызвавшее у меня неприятное ощущение. Поначалу поверхность реки кажется совершенно гладкой. Потом становится различима как бы неглубокая воронка. Появляется шум. Воронка углубляется. Шум перерастает в грохот. Когда я оказался на последней площадке метрах в пятидесяти от места, где полкилометра реки обрушиваются в игольное ушко бездонной ямы, стало жутко. Именно так в фантастических фильмах показывают возникновение на Земле маленькой "черной дыры", которая всю её (Землю) и всасывает.

Назад к выходу из парка пошел пешком по сырой ещё грунтовке из типичного для этих мест краснозема. Путь немного под горку, погода для прогулки идеальная, солнце греет, но воздух прохладный, расстояние - часа полтора. На всем пути встретил трех человек. По дороге попал в облако бабочек, кружившихся над теплой дорогой, как разноцветный смерч. Вернулся в гостиницу к восьми вечера. По протоптанной уже дорожке направился было к "Гаучо", но уже в пути с удивлением обнаружил, что аппетита как-то нет. Шок. Завернул в первое попавшееся кафе типа общепит и ограничился разгрузочным ужином - обычным куском мяса, жареного с луком, с гарниром из картошки фри, риса, черной фасоли с подливкой и салата. Из номера посмотрел на манящие огоньки парагвайских притонов, но в голове некстати всплыла байка про крокодилов.

Завершающий день посвятил бразильской стороне водопадов. От моей автостанции прямо до входа в парк шел уже знакомый мне городской автобус, который по дороге делал остановку у аэропорта. Ранним лучезарным утром на автостанции тихо дрожали с похмелья несколько алкашей. Остальной немногочисленный народ, молчаливые мужчины суровой внешности и тараторившие как какаду тетки-хохотушки, поглядывали на них с явным неодобрением. Заскочил в аэропорт, оставил сумку в камере хранения. Рейс улетал в восемь вечера, так что в моем распоряжении оставался весь день.

На бразильской стороне водопады расположены только в одном месте, поблизости от Глотки. Изогнутая стена падающей воды высотой метров 15 и длиной, наверное, под 50. Главная достопримечательность, однако, в другом – панораме водопадов на противоположной, аргентинской стороне каньона Игуасу. Она простирается на несколько километров и во всей красе видна только с бразильского берега. Воды в реке в воскресенье было уже заметно меньше, водопады – особенно на расстоянии – выглядели элегантными и даже ажурными. Но так, чтобы постоять, понаблюдать и проникнуться, не выходит. Точек с видом всего пять, и к ним стоят длинные очереди. Подошел, протиснулся, сделал десяток кадров, и тебя уже напором толпы унесло дальше. При этом надо успевать прятать камеру от водяной пыли, протирать объектив, толкотня, все беспардонно пихаются, мостки местами скользкие. Куда там проникнуться.

Пока я, раскрыв рот, глазел на красоту, ко мне подкралась местная шпана. Их было пятеро, двое матерых, два сопливых пацана и мамка-беспредельщица. Единственным средством обороны мне мог послужить пакет с 1,5 литровой бутылкой воды. Помощи ждать было неоткуда. Бежать нельзя, догонят. Первым на меня бросился один из матерых, за что получил по башке пакетом с бутылкой. За ним прыгнул сопляк. Пакет находился в конце амплитуды, и единственное что я мог, ударить его левой ногой. Получилось несильно, но по счастью точно в пятак. Первый задира меж тем мертвой хваткой вцепился в мой пакет, я его чуть развернул, противник подставил бок, в который я не мешкая погрузил правый ботинок. На этом нападавшие с визгами разбежались.

Коати – дикие звери, которых много и на бразильской и на аргентинской стороне. Размером взрослые особи с небольшую собаку, на вид милые, но очень агрессивные. При всей пушистости и когти, и зубы у них - ого-го, и передвигаются они очень резво. Стоит достать любую еду, или то, что им кажется едой, или даже сделать вид, что что-то достаешь из кармана или рюкзака, как они, не задумываясь, молниеносно набрасываются. Еще по деревьям отлично лазают. Мне довелось наблюдать атаку сверху. Когти выпущены, пасть нараспашку, клыки блестят.

Турист в последний момент чудом увернулся. В моем случае агрессию коати спровоцировали два бутерброда с колбасой, которые лежали у меня в пакете. Но это я сообразил только со второго раза, когда через полчаса подвергся новой атаке. На этот раз в руке у меня была палка, которой коати побаиваются. Тут я уже сделал правильные выводы. Нашел место, где присутствия коати не наблюдалось, и от греха подальше, давясь и оглядываясь по сторонам, сожрал бутерброды и выбросил в мусорку пакет. После этого коати интерес ко мне потеряли.

Последним мероприятием дня стала поездка на мощном катере вверх по реке к Глотке дьявола. Подплыли где-то на километр, вокруг все бурлит, клокочет, из реки то тут, то там вырастают водяные ухабы с метр высотой. Лодку крутит как щепку, кидает на волнах. Я хоть и в резиновом пончо, но после того, как мы прошли прямо под одним из немаленьких водопадов, всё равно промок до нитки. Переведя дух и подсохнув на солнышке после водяного крещения, пошел к выходу. На бразильской стороне вдоль всего национального парка до Глотки проложено шоссе, по которому посетителей от одной достопримечательности до другой возят на автобусах. Но мне как-то больше по душе прогулки. Дело шло к вечеру, автобусы начали ходит все реже, а потом и вовсе перестали. другого движения на шоссе нет. Тишина, только время от времени птицы кричат. Идиллия. Один в сердце джунглей. Слияние души с дикой природой. Тут справа изнутри зеленой стены раздался рык. Ему ответил другой изнутри зеленой стены слева. До меня дошла вся опрометчивость решения прогуляться. В национальном парке Игуасу особенно бережно охраняют леопардов. Это его титульный зверь. Как рычит леопард, я до этого слышал в зоопарке. Мне показалось, очень похоже. До выхода еще оставалось не меньше трех километров, на меня охотились два леопарда, помощи ждать неоткуда и способов оборонятся у меня нет никаких. Вот влип, так влип. Для храбрости подобрал палку, чуть прибавил обороты, но бежать нельзя, это верный способ спровоцировать нападение. Леопарды шли за мной, время от времени обмениваясь многозначительным рыканьем. Один раз мне даже почудилось, что левого я увидел, на самом краю зеленки, но это, может, со страху. Минут через пятнадцать рычание прекратилось. Дрожь в коленках постепенно унялась. Выйдя за ворота парка и почувствовав себя снова не добычей, а властелином мира, я расхрабрился и решил: гулять, так гулять. Солнце ещё стояло довольно высоко, и я направился в аэропорт пешком по обочине шоссе.

Расстояние небольшое, пара километров, но обочина мне быстро наскучила. Да и подустал уже. Справа над пальмами поднялся самолет. Чтобы сэкономить силы и время, решил срезать наискосок и у придорожной гостиницы с названием что-то "колониал" свернул на грунтовку. С обеих сторон сомкнулись деревья, на первой развилке я взял правее, на следующей левее и благополучно заблудился в трех пальмах. Аэропорт виднелся метрах в двухстах, но меня отделяло от него совершенно непроходимое пространство - луг, заросший метровой высоты травой. Под ней и в её гуще могло оказаться всё, что угодно. В тропиках нет нейтральной зоны между территорией человека и дикой природой. Да и сама граница подчас весьма условна. Пошел влево, нащупал ногами тропку, которая вывела меня к жилью. Оттуда попал на "шпору", соединявшую шоссе с аэропортом. Вошел в зал регистрации аккуратно в тот момент, когда верхний край солнца спрятался за горизонт. В самолете искренне сочувствовал японцу, которому досталось место рядом. От меня воняло водопадами, леопардами и бразильским просёлком.