В субботу утром проснулся на обочине. Не дотянул до Потоси. Не я, автобус. Ремень лопнул, что-то заклинило. Снаружи автобус выглядит новёхонько, а как движок открыли, стало ясно, что внешность обманчива. Экипаж суетился, имитируя кипучую деятельность, но и ежу понятно, что шансов у них не было. Копались в моторе храбро, но бестолково. Мужчины из числа пассажиров давали советы или угрюмо поплевывали вокруг. Женщины энергично требовали заменить автобус, причем немедленно. Проще летающую тарелку автостопом остановить.

Ситуация для меня не критическая, но досадная. Поэтому пока у технически растерзанного автобуса бурлил курултай, отошел в сторонку, почистил зубы после ночи, навскидку поймал попутку, подскочил до Потоси, втиснулся, со скрипом, седьмым в пятиместную "тойоту" (двое подростков в обнимку занимали полместа) и меньше чем через три часа был в Сукре. С ветерком, под музыку. И не потому, что я такой ловкий, а потому, что в Боливии все решает стечение обстоятельств.

Значит, въехал в Сукре. Зачем? За шляпой. Женщину делают каблуки. Мужчину делает шляпа. Индиана Джонс, Хэмфри Богарт, Блюз Бразерс, Аль Капоне. Прекрасный пример, Михаил С. Боярский. Снял шляпу, сошел с дистанции. Вспомните Политбюро брежневского периода на Мавзолее. Все в одинаковых шляпах. Американских. Громыко привозил их из Нью-Йорка, куда каждый год ездил выступать на Генассамблее ООН. Если верить легенде, а в таких вопросах легенды врут редко, то покупались они в магазине Яши из Барнаула на Орчард-стрит, более известной в широких кругах под названием Яшкин-стрит.

Не так давно для мужчины выйти на улицу без шляпы считалось совершенно неприличным. Выражение "без порток, а (но) в шляпе" не издевка, а комплимент. Респект. Дань уважения. Признание высокой культуры и чувства стиля. На кордильерском альтиплано шляпа не роскошь, а суровая необходимость. Но местные жители предпочитают противоударную шляпу-каску, в равной степени защищающую и от палящего солнца и от проливных дождей. С полей льет водопадом, внутри сухо. Пришел, повесил на гвоздик, наутро - как новая.

 Примечание автора

Шляпы из Сукре - совсем другое дело.

- У Вас "Ролекс", небось, китайский?
- Зачем Вы так, из Сингапура. И шляпа, между прочим, из Сукре...

Элемент престижа признавали даже некоторые из моих аргентинских знакомых, которых в шляпах толк знали. Самая популярная модель, между прочим, называется "Гардель". Классика стиля. Нет сомнений, шляпа вернется. А я уже в шляпе. Да ещё из Сукре.

На автовокзале в Ла-Пасе купил в дорогу зубную щетку, бутылку воды и вспрыгнул в ночной автобус. Кресла, как в самолетном бизнес-классе - широкие, удобные, раскладываются почти горизонтально. Даже мне есть куда вытянуть ноги. Компоновка 2+1, мне досталось персональное. Цена вопроса за маршрут в 750 километров - семнадцать евро в один конец. Чтобы не платить за место, детей кладут в канавке прохода на толстом одеяле. Это им не вредит. Дети здесь упругие. Экипаж - трое. Два сменных водителя и бортмеханик-говорун. Он же – «прислуга за всё». Но его главная задача - поддерживать разговор с шофером, чтобы тот не уснул. Шофера в ночные рейсы ходят крепкие, но подстраховка не помешает.

Трасса из Ла-Паса на Оруро и Потоси - осевая, но по сторонам - как ничего не было, так почти ничего и нет. Поселок на десяток дворов - каждые сто километров. Ночь выпала ясная. Небо в звёздах. Южный Крест, как на ладони. Ковшик Медведицы опрокинулся наоборот. Сириус слепит прожектором. Спираль Ориона тлеет в глубине галактики.

Пит-стоп через шесть часов, в поселке Чальяпата. Два часа утра. Прохладно, около ноля. Два десятка пустынных улиц. Фонари горят через два. Логово воров и лежбище контрабандистов. Здесь тормозят все ночные автобусы. Каждый у конкретной кафеюшки. За порядком есть пригляд. Я попробовал по невинности зайти в соседнюю, но меня мягко развернули. «Ты туда не ходи, ты сюда ходи... А то камень башка попадет...» - вспомнилось из «Джентльменов удачи».  Кафеюшек десяток, автобусов за ночь - двадцать в одну сторону, столько же в другую. Кто-то что-то съест, кто-то что-то выпьет, кто-то с собой возьмет. Есть и другие услуги, поэтому стоянка полчаса. Бизнес копеечный. Но стабильный, как Кордильеры.

Комплексное обслуживание путешественников - лишь одна, и далеко не самая прибыльная, сфера легальной деятельности местного криминала. Его интересует прежде всего производство киноа. Это, в общем-то, отдельная история, поэтому здесь - только тезисно. Киноа - крупа, растет в Андах, питательная, вкусная и легкоусвояемая. Пока мир не свихнулся на здоровом питании, крестьяне ели её вместо мяса (важная деталь, учитывая повсеместный здесь дефицит зубов) на завтрак, обед и ужин, и горя не знали. Но лет пять назад мировая популярность киноа резко пошла в гору, а значит, и спрос, и цена. В Боливии кило киноа стоит в два раза дороже кила курятины. В теории крестьяне-производители могут позволить себе теперь и зубы, и мясо. Мочь-то могут, да кто им даст. Криминал немедленно въехал в тему, увидел перспективу. Вокруг Чальяпаты исторически сложился один из самых крупных районов производства киноа на всем альтиплано. Начались хорошо организованные крестьянские войны за землю, поджоги урожая с целью создать дефицит и взвинтить закупочные цены, бодание с властями. Внутри поселка начались разборки, переделы.

Пару лет назад народное боливийское правительство решило на Чальяпату наехать. Последней каплей стало почти непрерывное блокирование трассы Оруро-Потоси, которое ударило по карману предпринимателей. Президент сам родом из Оруро, и не мог за них не вступиться. Правительство снарядило армейскую операцию, вертушки, броники. Поселок брали как Берлин, дом за домом. Взяли. Пришли саперы с экскаватором. В подземных тайниках - весь джентльменский набор. Нал мешками, слитки грудой. Цистерны с краденым горючим. Ворованные "ландкрузеры" без счета и даже один "феррари". Начались переговоры. Власти предложили перспективу милитаризации поселка, введение режима особого района и поголовную инвентаризацию земельных владений. Авторитеты пошептались и предложили свой вариант. Вертушки и броники отъехали, крестьянские бодания прекратились. Теперь в Чальяпате, где воцарился скучный порядок, находится единый межрайонный штаб производства, переработки и коммерциализации киноа, которым руководит представитель правительства. В просторечии, совет авторитетов. Монополия на автобусный пит-стоп осталась неприкосновенной. Она дорога как символ. Общепит и пит-стопщицы трудятся ночи напролет по мере спроса, остальные спят. Трасса свободна, по уговору.

Шляпный вопрос я решил в Сукре за полчаса. Знал, что, где и почем. До обеда побродил по улицам. Единственный боливийский город, который мне понравился. Сукре любят все боливийцы. В отличие от Оруро, который все поносят, Ла-Паса, про который мало, кто скажет доброе слово, или Санта Круса, который многие считают вообще непригодным для нормальной жизни по причине ужасного климата и криминального беспредела. Сукре расположен на высоте всего 2700 метров и климат здесь курортный. Романтическая архитектура колониальной эпохи (типа провинциальной Севильи), население небольшое, люди приветливые, ритм жизни размеренный, чистенько, особых социальных проблем нет, воды и еды хватает всем. Чудесный город. Но раз нет суеты, движения людей, криминала, наконец, то нет и экономики. Жить в Сукре по-настоящему хорошо только тем, для кого жизнь и так хороша. А зачем им жить здесь, если есть немало мест, где хорошо жить можно еще лучше? Однако вопреки постулатам Маркса-Кейнса погруженный в постоянную сиесту Сукре живет себе, не зная забот, и над концептуальным парадоксом своего существования особенно не задумывается.

Вернулся на автостанцию. Перекусил. Мясо с жаровни, картошка фри, маринованные овощи. Никаких кулинарных экспериментов. Впереди опять ночь на трассе. Понос в автобусе - чума. На обратном пути автобус попался рангом пониже, одноэтажный. Без отопления, экипаж одет в стеганые комбинезоны на вате. Пассажирам выдали по шерстяному одеялу в два пальца толщиной. Сменный водитель спал на матрасике в ящике для багажа.

В Чальяпате за сутки ничего не изменилось. Но я, удачно выполнив свой злодейский план, осмелел. В три утра почему-то безумно захотелось жрать. Взял булочку с яичницей, жареной картошкой и репчатым луком, всё с пылу, с жару. Посыпал крупной солью. Перекусил под южными мохнатыми звездами в компании приветливых псов. На вид антисанитарно, но очуметь, как вкусно. Кучка бледных евротуристов смотрели на меня, как на самоубийцу. Но по глазам видел, завидовали. Хотели, но боялись. Кишка тонка.

Внутри каждой шляпы этикетка. "El mejor recuerdo se lleva en la cabeza” (Лучшее воспоминание носят в/на голове). Дописал очерк, снял с головы шляпу модели " Индиана" и повесил на гвоздик. Рядом с кнутом.

Боливийский музобоз

В путешествие по Боливии надо бросаться, как в омут. Безоглядно и безрассудно. Тогда все получится. Чтобы помочь вам нырнуть в Боливию с головой, в каждой статье мы будем знакомить вас с боливийской музыкой "для тех, кто в пути". Итак:

Гисела Санта Крус (род. в 1975 году) работает в жанре, сочетающем фольклорные мелодии с романтическими балладами. Она представляет музыку тропических регионов Боливии, сильно отличающуюся от мелодий и ритмов альтиплано.

Продолжение следует