В своей предыдущей истории я уже говорил о том, как важно, работая корреспондентом в чужой стране, иметь знакомых среди своих коллег – журналистов, которые могут тебе многое пояснить, сообщить вовремя нужную информацию, помочь советом. Многим я был обязан своему знакомому, корреспонденту газеты «Санди «Уорлд», издающейся в Дублине, Джиму Кэмбеллу. Когда я пожаловался ему на ограничения в съемках, наложенных на нас властями, Джим рассказал, что пару недель назад сюда приезжала съемочная группа шведского телевидения.

И британское командование разрешило им сопровождать солдат, патрулирующих улицы Белфаста и все это снимать.

- Я могу дать вам телефон полковника, который отвечает в английских войсках, размещенных в Северной Ирландии, за связи с прессой. Попробуйте с ним поговорить, может быть, и вам что-нибудь позволят, посоветовал Джим.

В тот же день я позвонил полковнику. Услышав, что я представляю программу «Время» советского телевидения, тот чуть не выронил телефонную трубку.

- Да, кто вас сюда пустил? Как вы вообще здесь оказались? – восклицал офицер.

Я вежливо объяснил, что разрешение мы получили от Министерства иностранных дел Великобритании, а работаем постоянно в Лондоне. Нам бы хотелось снять работу патрулей британской армии в Белфасте.

- Нет, это абсолютно исключено, - отрезал полковник.
- Но ведь всего две недели назад вы разрешили такую съемку группе шведского телевидения. Или вы чего-то боитесь?
- Мы ничего не боимся.
- Так почему же такая дискриминация?
- Хорошо, перезвоните мне через пару дней.

Два дня я названивал полковнику, напоминая о нашей просьбе и не особо веря в положительный ответ. Тем не менее, наконец, я услышал, что в 17 часов за нами заедет майор такой-то. Ровно в 17 ноль-ноль майор, правда, в штатском, подъехал к нашей гостинице, и мы отправились в расположение первой роты первого батальона Королевского пехотного полка. Место напоминало осажденную крепость. Высокие каменные стены, покрытые колючей проволокой, окружали здание казармы. Через тяжелые ворота временами выезжали военные джипы. Во дворе солдаты, вернувшиеся из патруля, разряжали карабины, сбрасывая патроны в специальное хранилище, напоминавшее большое корыто на четырех ножках.

Нас встретил командир роты майор Хислоп и предложил пройти в офицерскую столовую. Похоже, наш приезд вызвал у офицеров роты не меньший интерес, чем у нас – визит к ним. К нам по очереди подходили командиры взводов. Отдавали честь и представлялись. Пришел на встречу даже военный врач в чине капитана. Принесли кофе. Начался разговор «по душам». Один лейтенант спросил: «Я слышал по радио, будто газета «Правда» написала, что главную ответственность за нынешнюю напряженность в Ольстере несет британская армия. Неужели вы так о нас думаете?»

Ситуация была непростая. Отвечать нужно было принципиально, с другой стороны, сразу портить отношения тоже не хотелось. Я сказал, что понимаю, что армия должна выполнять приказ. А ответственность за сложившееся положение в Ольстере несет британское правительство. Это было воспринято сдержанно, но без обиды. В заключение встречи майор Хислоп дал интервью на камеру. Он рассказал, что подразделения для службы в Ольстере набираются из всей армии. Все пехотные батальоны по очереди проходят в Северной Ирландии часть своей службы.

Кроме них в провинцию направляются некоторые бронетанковые подразделения, саперные и даже артиллерийские части, которые, правда, выполняют в Ольстере роль пехотных. Самому Хислопу, как он честно признался, хотелось бы отсюда уехать. Но служба есть служба.

Затем началось главное. Нас представили отделению, которое должно было патрулировать католические кварталы Белфаста. Выехали на нескольких крупных укрепленных джипах. На каждом был установлен пулемет. Поездка эта запомнилась на всю жизнь. Колонна джипов медленно двигалась по полупустынным улицам. Лишь изредка попадались группы людей. Мужчины грозили кулаками, женщины выкрикивали проклятия. Кто-то запустил в нашу машину пустой бутылкой. Даже обычно индифферентные ко всему белфастские собаки на сей раз со злобным лаем неслись за машинами. Я представил себя на месте английского солдата. Ведь это были молодые ребята лет двадцати. Думаю, они всей кожей ощущали атмосферу ненависти и страха, которая их окружала. Не случайно среди английских военнослужащих в Ольстере были нередки случаи психического расстройства. Понятно становилось и то, почему британское командование старалось пропустить через службу в Северной Ирландии все пехотные части, организуя для них своеобразный психологический полигон.

Временами солдаты выходили из машин и пешком патрулировали улицу, останавливая прохожих для обыска и проверки документов. Ходили четверками, держа карабины наизготовку, палец на спусковом крючке. Шедший первым держал под обстрелом все, что впереди. Идущие по бокам следили за окнами домов. Замыкавший четверку пятился, наблюдая за тем, что происходит сзади. Пока Сергей снимал патрулирование, я решил поговорить с командиром отделения. Но буквально через минуту лейтенант извинился, сказав, что не может стоять посреди улицы.

- Здесь слишком открытое место, все простреливается,- пояснил он. – Надо найти какое-то укрытие.

Я подумал о том, где сделать «стэнд ап». В голову пришла, наверное, оптимальная идея. Когда колонна вновь тронулась, я залез в первый джип и стал рядом с пулеметчиком, а Сергей сел в следующую машину. Мы снимали тогда на кинокамеру, записывая звук на магнитофон «Награ». Магнитофон висел у меня на плече. И так, во время движения колонны, стоя рядом с солдатом за установленным на джипе тяжелым пулеметом, я и рассказал, как английские войска патрулируют улицы Белфаста. Репортаж прошел в программе «Время» и привлек к себе внимание. Впоследствии даже мои коллеги удивленно спрашивали, как удалось снять такой материал в период, когда советско-британские отношения  были далеко не из лучших.

Джим Кэмбелл помог нам и еще раз. Как-то вечером он позвонил в гостиницу и сообщил, что на следующий день протестантские ультра готовятся провести «день действий», чтобы продемонстрировать свою силу и запугать католиков. И один из наиболее известных протестантских лидеров пастор Ян Пейсли через час произнесет проповедь в церкви с призывом к своим сторонникам участвовать в этом событии. Вообще в церкви снимать во время службы запрещено, но учитывая политическую значимость мероприятия, Ян Пейсли разрешил съемку корреспондентам трех американских телекомпаний.

- Может быть, и вам это удастся, только будьте крайне осторожны,- добавил Джим. -  Охранять церковь будут боевики.

Я открыто пишу о Джиме, потому что, к сожалению, его с нами уже нет. Он был убит протестантскими боевиками.

Мы понимали тогда, что корреспондентам советского телевидения подготовку ко «дню действий» снимать не позволят. А могут и поколотить или сломать камеру. Но у нас имелись пропуска английской телекомпании «Висньюз», занимавшейся производством телевизионной информации. У Гостелерадио с этой фирмой, которую впоследствии купило информационное агентство «Рейтер», были хорошие отношения. Мы пользовались материалами и услугами «Висньюз». У меня в здании этой компании был даже служебный кабинет.

И по моей просьбе руководство агентства выдало мне и Сергею служебные пропуска с фотографией, где было указано, что мы корреспонденты «Висньюз», а напечатанная в пропуске фамилия Калягин даже несколько напоминала имя британского премьера Каллагэна. В результате, хотя у нас дважды проверяли документы, но в церковь все же пропустили. Мы установили камеру на штатив в проходе прямо напротив амвона, с которого выступал пастор и записали главную часть его воинственного обращения, а затем сняли и марш боевиков, который последовал вслед за проповедью.

С тех пор многое изменилось в Северной Ирландии. Руководство Ирландской республиканской армии согласилось сложить оружие и перейти к политическим методам борьбы. Представители ее политического крыла, партии Шинн Фейн вошли тогда в состав правительства, которое возглавил тот самый пастор Ян Пейсли. Но это уже, как говорит в телепрограмме «Следствие вели...» наш известный телеведущий Леонид Каневский, совсем другая история.

Справка Всемирной Энциклопедии Путешествий: конфликт в Ольстере
Большинство жителей Северной Ирландии, или Ольстера, около миллиона человек, – потомки английских и шотландских колонистов, поселившихся здесь в начале XVII в., после завоевания Ирландии Кромвелем. Они - протестанты и голосуют за партии юнионистов, то есть сторонников сохранения «унии», союза с Великобританией. Многие из них называют себя также лоялистами, подчёркивая свою лояльность по отношению к британской короне. Меньшая часть населения, примерно полмиллиона – коренные ирландцы, католики. Они называют себя республиканцами, поскольку выступают за воссоединение с Ирландской республикой. То есть речь идёт о розни не только о религиозной, но и политической. Католики считали, что протестантские лоялисты пытались подавить движение католического меньшинства за гражданские права. И те, и другие имели отряды боевиков. У католиков они называются Ирландская республиканская армия – ИРА. С ней была связана политическая организация, формально легальная, - «Временная Шинн Фейн». В 1970-е гг. здесь были и военные столкновения, и постоянные террористические атаки. Для обеспечения безопасности в Ольстер была введена британская армия, местные правительство и парламент (стормонт) были распущены. Со временем противостояние удалось преодолеть. Сегодня в Северной Ирландии положение нормальное. Правда, после референдума о выходе Британии из Евросоюза снова стали раздаваться голоса об отделении Северной Ирландии от Великобритании и присоединении ее к Ирландии.

Справка Всемирной Энциклопедии Путешествий

У современных телезрителей, привыкших в новостях из зомбо-ящика видеть, как корреспонденты делают "стендапы" то с крылатой ракетой, то с лазерной пушкой, рассказ Бориса Калягина ызывает по меньшей мере недоумение. В чем тут необычность-то? А вот мне, как редактору международного отдела программы "Время" в далекие 1980-е, отлично помнится, что подобного рода материалы были единичны, если не сказать уникальны. Сделать запись такого стендапа в ходе патрулирования, в обстановке страшнейшей английской политической и военной цензуры было сродни подвигу.

И находчивость Бориса Калягина была такова, что на голову поднимала его над многочисленным корпусом советских зарубежных телекорреспондентов, зачастую присылавших обычные, проходные материалы о "загнивании капитализма", сделанные на пороге корпунктов...

Александр Федорченко,
Главный редактор planetguide.ru