16.12.2016. Нджамена (Чад). Звонок от Министра. Меня приглашают пообедать. Мучительные раздумья под холодным душем в номере отеля: так одевать все-таки костюм с галстуком, или нет? Обед-то – в ресторане. Сведений о дресс-коде нет. На улицу выглянуть страшно. В России кое-где сейчас -65С… Костюм не помешал бы, с валенками и полушубком… А в Нджамене +35С. Галстук с пиджаком?!! Конечно, везде есть кондиционеры, да и жара в Чаде переносится совершенно по-другому, нежели в Москве (воздух тут не отравлен выхлопными газами и сух).

Но сама мысль о костюме тормозит… Итак: джинсы, приличные ботинки, белая рубашка-поло «Lacost». Демократично и со вкусом.

Уилл Смит из «Людей в черном» (Советник министра юстиции Чада, д-р Юссуф Али Махамат) уже у отеля. Едем в Министерство туризма, где нас ждет руководитель туризма и культуры Чада. Крепкие рукопожатия, Аббасалах запрыгивает в свой громадный, но видавший виды джип и мы мчимся по Нджамене. Магазинчики, мотоциклисты, величавые красотки с такими тюками на голове, что становится просто страшно за их позвоночник (поэтому-то африканки такие стройные, в отличие от наших вечно сгорбленных, хоть и красивых, сутулых девах, с походкой на полусогнутых)…

И, конечно, «Тойоты», «Тойоты», «Тойоты»… Других машин практически нет. Японцы захватили автомобильный рынок Африки и Ближнего Востока по простой причине: соотношение цена-качество. Они не накручивают «два конца», не крадут на производстве, не мухлюют. Просто делают честные, надежные автомобили, которые стоят недорого и запчасти к которым можно купить везде и тоже недорого.

Белоснежный джип Министра маячит впереди. Вижу, что Юссуф немного недоумевает – видимо, выезжаем из зоны его привычной активности в Нджамене. Я тоже, если попадаю в Мневники (на самом деле не был там ни разу), немного теряюсь. Москва вроде, а вроде – не Москва… Мчимся. Асфальтовое покрытие явно закончилось. Кругом – глинобитные хижины, которых и в самой Нджамене хватает, а на сельской территории Чада – так это основной вид жилья. Нет ни знаков дорожного движения, ни светофоров, ни пешеходных переходов. Собственно говоря, дороги тоже нет. Есть условные грунтовки, ориентироваться в паутине которых может, судя по всему, лишь местный Дерсу Узала. Но нам незачем думать о маршруте – впереди «Тойота» Абассалаха. Несколько удивляет, где здесь может быть ресторан? Впрочем, во времена СССР один из самых популярных ресторанов среди интуристов и тогдашних советских олигархов-цеховиков («Сказка»), тоже находился далеко за кольцевой.

Однако путешествие уже по реальной саванне Чада становится настоящим приключением. Редкие приземистые деревья, воздух, напоенный силой африканской природы… СМС от Мегафона: меня благодарят за возращение в… Камерун. Это уже несколько напрягает, и не только меня. Вижу, что Юссуф тоже не ожидал такого поворота событий (и мысленно поздравляю себя с правильно принятым, дальновидным решением относительно костюма). Мы мчимся по бушу уже часа полтора…

Тем временем Юссуф невозмутимо рассказывает мне о планах своего приятеля, также женатого на русской девушке и учившегося в СССР, построить в Нджамене… русскую баню. Собственно, строительство уже началось. Я недоверчиво слушаю и гляжу за окно - на выжженную солнцем равнину. Кстати, в Нджамене уже начинаются первые признаки ежегодных пыльных бурь – отголоска климатических протуберанцев из Сахары, занимающей добрую половину Чада.

- Что, что??? Русскую баню строит?!

Юссуф, как маленькому, объясняет мне все про русскую баню: что температура тут вообще не при чем, что только в русской бане можно поговорить по душам, очиститься от пыли и усталости, что именно русская баня дает тот необходимый заряд бодрости и оптимизма, который так нужен каждому жителю Чада. Мне стыдно, что, земную жизнь дойдя до половины, я так и не научился ценить русскую баню, хотя и бываю в ней практически каждую неделю.

Но вот, наконец, приехали. Оазис, река, практически дендрарий. Величественный отель в пустыне, зеленые деревья… Рай для взыскательных туристов. Но Чад только начинает выстраивать свою туристическую инфраструктуру. Огромное внимание уделяется налаживанию ситуации с дикой природой – многие редкие виды диких животных в ходе вооруженных конфликтов прошлых лет были практически уничтожены. Беженцами из соседних государств (спасавшихся от террористов «Боко Харам», имеющих практически всеафриканскую «прописку») варварски уничтожались целые леса.

Сейчас идет активная работа по восстановлению популяции диких животных. Представителей фауны, когда-то бывших в Чаде вполне обычными обитателями Сахары, горных массивов севера, буша, саванны, - завозят из соседних стран для репродукции. Национальный парк Закума, пожалуй, лучшее из чудес дикой природы Чада, уверенно занимает 15-ю строчку в общемировом списке посещаемости природных заповедников. Но, если процесс сафари в Чаде налажен и парк Закума – раскрученный мировой бренд, то сама инфраструктура туризма еще только начинает «вылупляться». Однако тут есть куда расти и, думаю, с помощью Энциклопедии и наших партнеров, в том числе с помощью Московского государственного института индустрии туризма им. Ю.А. Сенкевича, мы это дело в Чаде наладим ))

Один из главных пунктов повестки дня – кроме, конечно, вкушения блюд чадской кухни (как оказалось, кухня-то тут обычная, европейская, восхитительными чадскими блюдами через пару дней меня будет потчевать сам Абассалах, во время моего визита к нему домой, но это - отдельный рассказ) – съемки заповедников Чада видеогруппой Энциклопедии. Её возглавит уже хорошо знакомый посетителям planetguide.ru по циклу интервью с главами дипмиссий, аккредитованных в РФ, режиссер, оператор, монтажер, музоформитель – Игорь Широков (вот уж действительно диапазон у Игоря широк, а он еще и великолепный сценарист!).

Кстати, Камерун – уже на другом берегу реки и прекрасно виден невооруженным глазом. Никакой охраны, пограничников, ни со стороны Чада, ни со стороны Камеруна, нет. Не видно ни собак, ни колючей проволоки, ни минно-заградительных и контрольно-следовых полос – можно совершенно свободно сесть в лодку и отправиться в Камерун смотреть на слонов (которые, впрочем, в Чаде тоже есть).

Министр Абассалах остается в отеле – здесь пройдет еще ряд переговоров, а мы с Юссуфом двигаемся к Нджамене, - через пару часов на Чад опустится непроглядная, поистине африканская, тьма. Дороги нет. Как я уже отмечал, в саванне – масса грунтовок, разбегающихся, сходящихся, ориентироваться в этой паутине невозможно, если ты тут не живешь. Никакие Гугл-проводники не работают, связь в стране плохая. Спросить дорогу не у кого. Юссуф осведомляется у меня, куда ехать. Я предполагаю, что это шутка, и мы мчимся дальше. Кровавый диск солнца по-нджаменски уже прячется за низкорослыми, редкими деревьям. Еще пять минут - и тьма поглотит и Юссуфа, и меня, и саванну. Собственно, перспектива провести ночь в машине меня не пугает (ехать по бездорожью ночью – гарантия навернуться куда-нибудь, и тогда уж точно будут неприятности). Но лучше все-таки в отеле. Юссуф топит педаль в пол, и я живо представляю себе, что мы – участники ныне скончавшейся гонки века – трансафриканского ралли Париж-Дакар. В общем, учитывая фантастическое сходство Юссуфа с героями Уилла Смита «Люди в черном» и «День независимости», я вполне ощущаю себя действующим лицом вышеупомянутых боевиков, да еще и в ситуации, помноженной на Африку!

В общем, успели. В момент выключения светила мы вылетели на асфальтированную трассу.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
— Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Николай Гумилев, «Жираф», 1907