О крохотном городке Бад-Заров, что в семидесяти километрах от Берлина, до объединения Германии мало кто слышал. Лежащий на берегу чарующего озера Шармютцель городок имел одну гостиницу, ресторанчик, несколько деревенских пивнушек. Гладь озера трево­жил лишь прогулочный катер "Diensdorf". Единственная достопримечательность – музей Максима Горького (писатель побывал тут в 20-х годах прошлого века). Правда, этот музей (уютный домик наподобие дачи) за годы моей работы собкором "Известий" в Германии ни разу не открывался.

Полусонное состояние Бад-Зарова и его живо­писнейших окрестностей современный путеводитель объясняет тем, что во времена ГДР неподалёку от городка находился секретный во­енный объект.

В далёкие 70-е годы прошлого века в западноевропейских СМИ замелькали сообщения о странных "городских партизанах". Кто они? Молодые боевики ультралевого толка заявили о себе в Италии - ("Красные бригады"), во Франции - гошисты, в Западном Берлине - "Движение II июня". В Западной Германии образовался подпольный отряд, назвавший себя «Роте армее фракцион» (Фракция "Красная армии"- РАФ). Она собиралась сокрушить Систему, при которой "миллионы трудящихся бесправны, массы нищают, города приходят в запустение, разрушается окружающая среда, беднеет молодёжь, женщины подверга­ются дискриминации, из производства вышвыривают пожилых" (из манифеста РАФ).

Руководил "Фракцией" тандем: журналистка Ульрике Майнхоф (со своим мужем, главным редактором леворадикального еженедельника "Конкрет", она порвала но той причине, что тот отдавал преимущест­во революции сексуальной, а не социальной), а также непоседливый, малограмотный баламут Андреас Баадер, к началу своей революцион­ной деятельности успевший отмотать срок за поджог универсама во Франкфурте-на-Майне.

Идеологию партизаны позаимствовали главным образом у фило­софа крайне левых взглядов Герберта Маркузе. Одна из главных его идей звучит так: рабочий класс размагнитился, к революции непри­годен, все его мысли - об уютном домике, "Фольксвагене", безмя­тежном отдыхе на Майорке или Канарах.

Теоретики РАФ развили идею Маркузе, указав на вообще ошибоч­ность учения Маркса о классовой борьбе - дескать, он сделал непра­вильный вывод ещё в середине XIX века при зарождении капитализма, приняв его родовые схватки за агонию. Отсюда и дальнейшее непо­нимание Марксом хода развития человечества. И ещё: сегодня аван­гард социальной революции - это не только левая интеллигенция, но и радикальная молодёжь, нищие студенты, а главное - не имею­щие ни кола, ни двора люмпены.

В лучшие времена "Красная армия" насчитывала несколько де­сятков штыков. Революционными методами борьбы были взрывы и под­жоги супермаркетов, ограбление банков, похищения и убийства людей. Поначалу декларации этих борцов не принимали всерьёз - мол, по­литическая шушера, наиграется ш уймётся. Но вслед за прокламациями начались теракты. Похитили и расстреляли кружного бизнесмена Шляйера, убили промышленника Циммермана, дипломата фон Бpayнмюля, главу «Дойче Банк» Херрхаузена. Всё пошло, как обещали.

В начале 70-х открылся полицейский "сезон охоты" на револю­ционных гимнастов, как те себя называли. Со стрельбой на пораже­ние. Это походило бы на многосерийный вестерн, если бы не смерти и настоящие человеческие трагедии. И Майнхоф, и Баадер, пали смертью храбрых. Убили многих бойцов РАФ, некрологи о них публиковались, как бодрые отчёты полиции о победах над террористами.

Я поражался и методам РАФ и их бессмысленной, абсурдной цели.

Какое общество, какой строй собирались построить боевики РАФ в процветающей Германии? Диктатуру люмпен-пролетариата? Или присоединить на своих условиях ФРГ к ГДР? Между тем в организацию всту­пали всё новые борцы с Системой, молодые люди, как правило, голод­ные, бездомные, обиженные и обозленные несправедливой судьбой.

В советской прессе о них почти не писали, разве что, об их боевых акциях, скупо, без комментариев - всё-таки борцы с ненавист­ным капитализмом. В то время я работал в "Комсомолке" и вниматель­но следил за революционной гимнастикой РАФ. Решил написать о ней очерк. В то время такие "рискованные" публикации без визы ЦК КПСС попасть в газету не имели шанса. Послали транш на Старую площадь Владимиру Ежову, одному из лучших тогдашних германистов.

Через пару дней позвонил в международный отдел ЦК. Владимир Дмитриевич в целом очерк одобрил, но попросил обязательно внести уточнение о позиции западногерманских коммунистов, подчеркнуть, что и ГКП, и ГДР категорически осуждают леваков.

...Прошли года. Падение Берлинской стены и объединение Гер­мании я наблюдал, работая в Берлине собкором "Известий". Перемены в политике и экономике происходили с потрясающей быстротой. Рядом с торопливой перестройкой казарменного социализма стремительно развивался ещё один исторический процесс. Как из прохудившейся канализации, из архивов госбезопасности ГДР хлестал поток вчерашней секретной информации: компромата, доносов, собранных Штази за 40 лет. Контора шефа госбезопасности, великого магистра параллельно­го мира Эриха Мильке по размаху не уступала прежним германским спецслужбам. Казалось, восточные немцы уже перестали удивляться разоблачени­ям. И вдруг - сенсация, поразившая всех: Мильке прятал и натаски­вал в ГДР террористов РАФ. В лесной чаще близ озера Шармютцель для боевиков был устроен секретный лагерь. Попасть в ГДР боевикам РАФ не составляло труда.

Бывшую импер­скую столицу делила черта – знаменитая Берлинская стена. Но для восточных немцев это была граница, для западников - демаркационная линия. Мне приходилось часто её пересекать. С восточной стороны она охранялась до жути бдительными пограничниками, с западной, у КПП "Чарли”, где начиналась аме­риканская зона оккупации, в деревянном бараке солдаты-янки реза­лись в домино или курили, не обращая внимания на въезжающих и вы­езжающих личностей. Таким образом бойцы РАФ могли свободно перехо­дить из одной половины Берлина в другую.

Итак, залегшие на дно в Восточной Германии подпольщики РАФ были раскрыты, их хватали одного за другим и отправляли в Карлс­руэ, в камеры Ведомства по охране конституции. Многим, однако, удалось избежать ареста, война с нарождавшимся капитализмом на востоке Германии продолжалась. Самый жестокий теракт - убийство главы Ведомства по управлению государственной собственностью Карстена Роведдера, который занимал­ся приватизацией госсобственности ГДР, произошёл в 1991 году.

Мне не раз приходилось бывать на Шармютцельзее, объезжал его по живописной лесной дороге, иногда останавливался в гастштетте на берегу, на южной оконечности озера. Разумеется, я не подозре­вал о запрятанной в чащобе секретной базе, в нескольких минутах ходьбы от обычно пустого ресторанчика. Бывало, туда входили хму­рые парни призывного возраста и их подруги, скромно одетые, без косметики. Взгляд блуждающий, настороженный. Они здоровались, но разговоров не заводили. Появлялись они из соснового бора и, возможно, это были питом­цы секретной школы Штази.

...Бад-Заров и озеро Шармютцель сейчас не узнать. Теперь это один из крупнейших в Германии курортов с целебными водами и грязями. Построено двадцать отелей, клиника "Гелиос”, парк фаза­нов и прочей живности. Ожил музей Максима Горького. Живописный домик в «русском» стиле - хочется назвать его избушкой на курьих ножках - предла­гает туристам четыре крохотных гостиничных номера. В музее-гостинице имени пролетарского писателя проводят литературные и музыкаль­ные вечера.

О боевиках из левых радикалов начинают забывать. Заросла до­рожка к бывшему секретному объекту близ Бад-Зарова, гнезду безум­цев «Красной армии», которые довели революционную идею до полно­го, лучше сказать, преступного абсурда.