Итак, после завтрака на моторке мы отправились на остров св. Павла. С утра выдалась такая замечательная, тихая и безветренная погода, что лучше и не пожелаешь для загара на пляже и купания с маской. Я уселся на носу с биноклем и приказал де-Жу на малом ходу обойти остров по часовой стрелке. Особенно меня заинтересовала его северо-восточная часть. В результате периодических землетрясений часть коралловой основы острова разрушилась, но жизнь в хаосе обломков и осыпей брала свое, возобновлялась и зеленые стебельки растений укоренялись в расщелинах, стройными рядками спускались по нагромождению обломков к морю.

Я детально отснял на камеру этот пейзаж, который нес значимый для моей личной охоты подтекст, а затем дал де-Жу краткую сравнительную справку о разнице между эволюцией жизни и приспособляемостью к жизни. На берегу я продолжил маршрут. Для начала я возложил небольшой венок к монументу Апостолу, а уже потом полностью обошел остров по периметру.

Я был отнюдь не одинок на этой прогулке. За время нашего пребывания на острове несколько партий экскурсантов заходили сюда на прогулочных катерах, но они мне на мешали. Открытого, поверхностного источника пресной воды, как я и предполагал ранее, не обнаружилось. Это меня порадовало. Теперь следовало подтвердить для де-Жу выводы по эволюции реальным делом. Вскарабкавшись на развалины церкви я досконально осмотрел поверхность острова в бинокль. Искал же я более плотные и частые скопления флоры над руслом подземного ручья, существование которого, как я предполагал, было здесь возможным.

И зеленую тропу из кактусов, лиан и прочей растительности я таки обнаружил! Она начиналась почти сразу от развалин и шла на северо–восток, прямиком к обрыву. Ориентироваться, даже без компаса, было легко – лик св. Павла был обращен на восток. Окликнув де-Жу, я сказал, что для бивуака мы выбререм самое красивое место на острове. Снивилировав его продвижение именно на тот край острова, - к обрыву, - где видимая мне часть зеленой тропинки заканчивалась, я, спустился вниз.

Внимательно глядя под ноги, я прошелся «зеленым маршрутом», убедившись, что видимых подвижек пластов или разломов здесь нет, а, следовательно, сейсмическая активность в значительной мере не должна была разрушить полости подземных каналов стока. Я надеялся найти выход канала на склоне, где-нибудь под «грядками». Заниматься же скалолазанием, да еще и в связке с де-Жу, я не рискнул, да и в этом пока не было необходимости. А вот «налазиться» по прибрежным валунам пришлось, чтобы тщательно осмотреть откосы в окуляры «Цейса». Увы, даже намека на выходы стоков на стенах скального обрыва не было...

Де-Жу тем временем варил на газовом примусе, больше похожем на лампадку, кофе, и что-то жарил на мангале. Когда он позвал меня на обед, пришлось подчиниться. Байки де-Жу над обрывом я слушал вполуха, но периодически кивал, смотрел на море, на прибрежные утесы, смеялся и даже похвалил его кулинарные опыты надо мной. После обеда и кратковременного отдыха я взял маску, ласты, поместил камеру в чехол для подводной съемки и опять спустился на берег. Откровение пришло внезапно, за обедом. Теперь я абсолютно точно знал, что обязательно найду источник, понял и свою ошибку, - я «зациклился, зацепился» за слово «пещера», потому и настроился искать воду «посуху» в кроссовках, в пещере, а ее следовало искать «мокрым способом» - в маске, ластах, - в гроте!

Час или полтора потребовалось, чтобы отыскать нужный проход в скалах, найти каменную нишу, в нее нырнуть, проплыть в подводном туннеле несколько метров.… Как я оказался на отмели у входа в тот рукотворный грот, сейчас помню смутно. Все происходило на «автопилоте», когда телом и сознанием управляешь не ты, а более могущественная сила. Ты лишь следуешь этому курсу, не забывая на каждом его повороте мысленно восклицать: Воля Твоя!

Оглядевшись, я обнаружил над головой и с боков обломки скал, которые образовали короткий, но высокий тамбур между аркой грота и морем. Свет проникал сюда сверху, сквозь небольшие отверстия в своде, и хорошо освещал грот. В центре было возвышение и что-то наподобие алтаря, справа замшелые каменные скамьи, а у стен - каменные лари. На левой стене я увидел каменный желобок, из которого струйкой сбегала вода. Побежал к нему, даже не скинув ласты, и тут же поплатился за свою эйфорию, поскользнувшись на водорослях, которые плотным ковром устилали пол. Упал, вскочил… Боли в тот миг не почувствовал, меня мучила только жажда…жажда славы и воды,… я пил… и не мог напиться, плескал пригоршнями на лицо, подставлял под струю голову. ВИКТОРИЯ!!! Вода была не просто вкусной, она была пьяняще вкусной. Засняв грот и лоток на видео, я про себя возблагодарил Всевышнего: Хвала Небесам за дар великодушный! Но при этом оказалось, что я заплатил за находку своею кровью.

Отбирая в пластмассовую тару пробу воды, я увидел на зеленом ковре красные пятна и сразу почувствовал боль в левой руке. Неглубокий, но длинный порез сильно кровоточил. Я промыл рану, а потом уж стал нащупывать камень, который послужил причиной травмы. Но вместо камня нащупал в водорослях какой-то продолговатый предмет, в сердцах отодрал его и хотел было забросить в туннель, но что-то меня остановило… По форме, он был похож на крест или боевой стилет. Время поджимало: даже при небольшой волне обратная дорога становилась опасной. Мне же предстояло вплавь, без страховки, вернуться на берег с драгоценной пробой, и не без содрогания я думал о возможной встрече с акулами, которые кровь чувствуют за десятки километров. Так что нож вполне мог пригодиться. К счастью, все обошлось.

Было больно и руку сильно щипало, но когда я выбрался на берег, эйфория почти прошла, уступив место трезвому расчету и мужскому опыту: «Натали – самая настоящая львица, а в львином прайде охотятся только самки. Подарю ей удачную археологическую охоту, а там уж видно будет, как она, насытившись, замурлыкает». Над обрывом еще слегка дымил наш мангал… Я еще раз промыл рану водой, продезинфицировал виски, затем уже перевязал руку, располосовав на бинты нательную майку. Когда с этим делом было покончено, де-Жу еще сладко посапывал под пляжным зонтиком, подложив под голову наши рюкзаки.

Пришлось дважды скомандовать: Подъем! - чтобы его разбудить. Мы оставили лампадку (ориентир) на сохранившейся стенке церквушки, быстро собрались и отчалили, - мне еще предстояло сделать в этот субботний вечер: сделать перевязку в медпункте, заказать ужин, переодеться, наказать де-Жу в десять часов быть на планерке, сходить на станцию опреснения морской воды. На станции я быстро договорился об анализе трех проб: первая была из фонтанчика Валетты, вторая – из крана моей ванной, а третья – с острова св. Павла.

Необходимо было получить официальное подтверждение питьевого качества (регламентированного стандартом содержания минералов, солей и бактерий в Н2О) для пробы природной воды с острова св. Павла.Перед ужином я решил исследовать обнаруженное мной на острове холодное оружие. Каково же было мое удивление, когда, после фрагментной очистки и промывки под струей воды в ванной, я обнаружил на рукоятке инкрустацию с изображением львицы, нападающей на негритянского мальчика. …Стоп, барельеф со львицей я уже видел в Валетте над питьевым фонтанчиком, и видел ее изображение на гербе Мдины. Сюжетом с львицей и негритянским мальчиком я совсем недавно любовался и в финикийском каталоге сайта Британского музея. Следует ли, из всего этого, что стилет из грота тоже относится к финикийской школе? Позвонив де-Жу в номер, я срочно пригласил его зайти. Показав на балконе находку, я предложил ему срочно отправиться в Лондон, чтобы провести в Британском музее полноценную научную экспертизу стилета. Де-Жу с восторгом согласился.

На ночной рейс в Хитроу еще были билеты. Дав де-Жу самые подробные инструкции и денег, я попрощался с ним и еще раз предупредил, чтоб он действовал только через моего адвоката, только по инструкциям, - не занимался самодеятельностью. Когда принесли ужин, я включил телевизор. По местному каналу транслировали помолвку в Мдине г-жи Натали и г-на К. , в котором я без труда узнал сухопарого… Я выключил телевизор, поужинал и провалился в сон без сновидений.

Продолжение следует