По-английски столица КНР пишется: Beijing. Ничего общего с Пекином. В китайском, фонетическое сходство с русским можно уловить, если знаешь, что то, что прозвучало, означает «Пекин». В этом для меня есть определенная знаковость. Обычно, когда едешь в незнакомое место, оно уже существует в воображении. Однако воображаемое и реальное, куда бы я не приезжал, никогда не совпадало. Даже если предварительно смотрел фото или видео. Но вот с Пекином закономерность не проявилась. Мне он всегда представлялся чем-то зарегулированным.

Так сказать, социалистическим, - когда широкие проспекты позволяют строителям светлого будущего туда беспрепятственно идти. В целом так и оказалось. Если не считать космополитической громады нынешнего аэропорта, с его чуть ли не километровыми дорожками - транспортерами и межтерминальной «беспилотной» электричкой, а также исторической застройки, Пекин состоит из районов сталинской архитектуры с точечными вкраплениями всяких хайтековских выкрутасов. Плюс современные районы с домами, так сказать, повышенной этажности. Улицы первого тип похожи на московский Кутузовский проспект, на первых этажах которого непрерывной чередой вдруг открылись исключительно китайские рестораны. Второго - напоминают наши спальные микрорайоны, с той лишь разницей, что строения более современные, более высотные, однако производят впечатление какой-то необжитости, незаселённости.

Улицы широки и хорошо озеленены, много автомобилей, много двухколесного транспорта и очень много пешеходов. На любой большой улице людей и деревьев больше, чем на Тверской или Невском. Отличие в том, что все люди там китайцы, а деревья каштаны, да платаны (вообще-то не припоминаю, есть ли еще деревья на наших главных столичных улицах). Китайцы - фанаты пешей ходьбы. Её они называют «маршрут № 11», то есть маршрут на своих двоих. А вот транспортный поток у них хотя и обильный, но «машинёшки» так себе, в основном безлицензионка.

Это срисованные с западных образцов для внутреннего рынка подделки. Думаю, что пешеходная страсть всё же связана у них с необходимостью экономить даже на автобусе. Но проверить мне это было сложно. Уже в аэропорту наша небольшая группа в семь человек была взята в оборот гидом, китаянкой средних лет, приятной наружности, говорящей на профильные темы более или менее понятно. Свои обязанности она будет выполнять рьяно, но с китайской спецификой. Не выпустить гостей за пределы оплаченной программы; программу исполнить всю, но быстро, а все оставшееся время направить на использование финансовых возможностей гостей в интересах принимающей стороны. Знакомство с тем, как живут рядовые китайцы, программа не предусматривала. Зато гид уже в первом своём монологе высказала уверенность, что в подобные туры бедные люди не ездят, а потому она сделает все возможное, чтобы дорогие гости купили в Китае всё самое лучшее.

Нам с женой такой подход не показался интересным. А гид, в продолжение знакомства, чтобы, видимо, усилить доверительность отношений предложила:
- Моё настоящее китайское имя трудно произнести правильно. Я предлагаю, чтобы вы меня звали Валя.
- А как ваше настоящее полное имя?- спросила жена.
- А зачем вам полное? В Китае главным является не фамилия, а имя.
- Ну, вот у меня тоже непростое имя: Наталья Леонидовна, но это же не значит, что для простоты меня можно звать, например, Нал или Ли…
- Мое настоящее имя Ксиаауэн.
- А что оно означает? – спросил кто-то из любознательных.
- Русского эквивалента этому слову нет, но оно означает облака на восходе солнца.

Все стали восхищаться красотой и неизведанностью китайской ономастики, наперебой произнося и безбожно коверкая имя экскурсовода. Я же, сделав глуповатое лицо, спросил:

- А если я, например, позвоню нашему туроператору, и скажу: «Какой хороший у нас экскурсовод по имени Ксиаауэн». Они поймут о ком речь?
- Поймут, конечно.

Китаянка задержалась с ответом всего на мгновенье, но на тоже мгновенье ее улыбающееся личико, накрыло выражение, схожее с выражением лица мастера ушу, который в спарринге с новичком вдруг пропустил акцентированный удар пяткой по маковке.

В гостиницу нас привезли относительно быстро, в начале десятого. Располагалась она в центре. В пешеходной досягаемости площади Тяньаньмэнь. До 12 часов нам было предложено отдохнуть, а там, мол, подадут автобус на экскурсию. Но не тут- то было. Ключи-карты нам выдали, однако номера не были готовы. По сердитым интонациям Ксиаауэн в диалоге с портье мы догадались, что существовала договоренность о раннем заселении. Но гостиница, видимо, оказалась заполненной под завязку, причем, русские в ней погоды не делали.

А потому каких-то попыток исправить ситуацию администрация не предприняла. Забегая вперед, скажу, Китай не та туристическая страна, где русских много. Вернее, в Пекине они еще встречаются на путях туристической и шопинговой миграции, но чем дальше от Пекина, тем меньше соотечественников. Мы, в компании еще полудюжины пар, ждущих заселения, поднялись на свой этаж, поставили дорожные сумки в грязный, только что оставленный кем-то номер и, усевшись в холле неподалеку, стали ждать приборки. Уборку вели две пары теток с напряженными и туповатыми лицами чингизхановских невольниц. Нас они полностью игнорировали. Работали, правда, споро, однако работу вели с противоположного от нашего номера конца коридора. Несложный хронометраж-расчет показывал, что чистого номера нам ждать не меньше часа. Значит, душ и свежая постель перед экскурсией становились, в лучшем случае, очень короткой утехой.

Жена зажимает в кулаке пятидолларовую купюру и листок из блокнота, на котором написан номер нашей комнаты, идёт договариваться. В Египте, Турции и даже Испании такие способы ускорения заселений проходили без осечек. В Китае не прокатило. Деньги горничная взяла. На бумажку с цифрами 431 посмотрела и даже, вроде бы, кивнула. Но уборка продолжилась в том же порядке. Более того, когда была убрана комната 430, стали убирать 432-ю, почему-то пропустив нашу… Вполне возможно это результат эффективной борьбы властей с коррупцией и взяточничеством: «Брать взятки можно, делать послабления взяткодателям нельзя»… Словом, за пять долларов мзды нашу комнату убрали одной из последних. Последней убирали комнату двух молодых людей нетрадиционной ориентации, которые в конце не стесняясь нас, грязной матерщиной сопровождали перемещения и действия горничных. Я спросил одного из матерщинников:

- Вы им что, на чай десять долларов дали?
- А что, слишком мало?! - с некоторым даже облегчением от прояснения текущего момента, ответил вопросом на вопрос товарищ по несчастью.
- Наоборот. Слишком много, - ухмыльнулся я…

Продолжение следует