Знайте, о люди, что, поднявшись после заката на борт яхты Тимура, мне захотелось жить так, как жил я и до этого, веселясь, развлекаясь и наслаждаясь жизнью и днем, и ночью в королевстве, где не все сейчас тихо и складно. Звучала тихая музыка. Среди достопочтимой публики я узнал только Тимура с Мохаммедом. Меня представили каким-то сановным, бравым военным и важным штатским из официальных лиц александрийского бомонда. Я учтиво раскланивался с ними, представлялся и знакомился, чтобы тут же забывать об их должностях, именах и даже земном существовании.

Вот такая легкомысленность и рассеянность сопутствовала мне в ту удивительную ночь. Пригласили к столику на палубе, и хорошо все поели, и хорошо все попили; и, вдыхая прекрасные запахи моря и благовоний, я возрадовался жизни, воспрянул душой. По курсу показались огни Александрии.

Среди всеобщего оживления и ликования хозяин яхты подозвал меня и прилюдно заявил:

- Мистер Паг, вы отлично справились с поставленной перед вами задачей, поэтому, в знак моего особого расположения, я хотел бы преподнести вам маленький подарок.

Он мне протянул сафьяновую коробочку, в которой лежал тот самый злополучный золотой Наполеондор 1803 года. Я сердечно поблагодарил Тимура и под аплодисменты показал ценный нумизматический экземпляр всем присутствующим. Затем, коснулся его губами и щелчком большого пальца высоко подбросил золотой высшей пробы за борт в набегавшую волну.

– За здоровье радушного и щедрого Тимура ибн Айюба бен Адама, за удачу, - воскликнул я, осушил свой бокал до дна и разбил его со звоном о палубу.

Тут гости наперебой начали славить Аллаха с Тимуром и тоже начали рьяно «колошматить» о палубу не только фужеры, но и посуду с изящной утварью. Стало очень шумно, и очень весело,… даже Тимур счастливо, по-детски смеялся со всеми, но свою посуду и хрусталь бить не стал!

- Зачем ты устроил весь этот балаган,- спросил он меня сквозь слезы.
– Сэр,- ответил я ему,- нет этого Наполеондора, значит, нет и проблем! Будем считать, что в кувшине на первой стоянке была найдена только 21 монета. А эту археологическую находку уже можно гипотетически рассматривать, как малую толику от большого спящего клада Наполеона. Тем более, что всех присутствующих здесь так увлекло азартное хождение по битому стеклу и черепкам из вашего дивного сервиза,- мое ритуальное подношение Великому морю и Средиземноморским богам было сразу же позабыто и стерто из их памяти.

Он кивнул мне в знак согласия и добавил, что людская память, как пенный след корабля в море… а через пару минут взмахнул рукой, и, все, как по мановению волшебной палочки, мгновенно успокоилось; слуги начали быстро-быстро убирать осколки, наводя на палубе образцовый порядок. Я же прошел в салон, где за кальяном, в неспешном размышлении, подумал о том, что в условиях глобального противостояния великих держав на политическую арену всегда выводятся новые игроки под статусом нейтралитета.

Через этих, нейтральных игроков ведутся торговые, финансовые и дипломатические сношения между «конфликтующими сторонами». Мистеру Паганелю стоит иметь это в виду и придерживаться в последующих событиях полного нейтралитета. Далее, я запустил в эфир еще несколько ароматных дымовых колец:

Таким нейтральным государством на период военной компании Франции и Англии в 1798- 1801 была, очевидно, выбрана Мальта во главе с Великим магистром ордена св. Иоанна Иерусалимского Павлом I (Российским императором). Военные трофеи, дани, контрибуции и т. д. обеими сторонами вывозились, хранились, оценивались, депозитировались и делились через нейтрального посредника (Мальтийский орден), как в международном банке, а потом выдавались с этого депозита по требованию одного из вкладчиков. Сложился своего рода финансово- политический колонизаторский треугольник: Англия, Мальта (Россия), Франция. Поэтому, так называемого Александрийского клада Наполеона Бонапарта в реалиях не было, не могло существовать, как такового. Трофеи заблаговременно были вывезены из Александрии на Мальту на кораблях Иоаннитов, хотя не исключено, что подчиненные, - и генерала Бонапарта, и адмирала Нельсона, - могли заниматься в Египте так называемой коммерческой самодеятельностью. По сугубо личной инициативе они могли создавать свои частные кладовые, которые в силу различных причин остаются до сих пор не востребованными, то есть «спящими». Тимур об этом прекрасно знает, а значит вся эта затея со спящим кладом Наполеона – фикция чистой воды, которая преследует совсем иные цели.

Ударил гонг, прервавший мои плодотворные размышления, которые я, правда, не собирался когда-либо и где-либо афишировать. На небе засияли лучезарные звезды. Публика снова потянулась к столу с белоснежной скатертью и светильниками, начиналось ночное арабское шоу.

– Музыка! - воскликнул Тимур, хлопая в ладоши. – Мы будем встречать рассвет под мою любимую музыку!
Ко мне подсел Мохаммед:
- Пусть играют, - сказал он, - оркестр не помешает моему аппетиту, - и с завидным усердием принялся за десерт. Оркестранты на корме сыграли несколько вступительных аккордов, а вслед за ними прозвучал томный голос юного певца. Мохаммед начал переводить мне серенаду:
- Ты самая прекрасная из всех девушек, что рождались до этого дня на брегах Нила. Глаза твои карие нежнее глаз самой Нефертити, а стан твой подобен стеблю младого папируса. Даже лотос завидует и восторгается твоими прелестями. Выйди скорее отдохнуть в этот райский сад под вечной луной и дивными звездами. Выйди же скорей, умоляю тебя, мы отпразднуем сегодняшнюю ночь и встретим рассвет под кроной смоковницы, чтобы утолить нестерпимую жажду нашей вечной любви…

И снова солировали флейта с арфой, и тенор продолжал что-то петь, но я уже не слушал перевода Мохаммеда. Мое внимание было полностью поглощено другим красочным действом - на помосте кружилась плеяда голубых танцовщиц, прекрасных пери, как будто слетевшихся на корабль прямо с картины Дега. Эфир был заполнен тихим шумом моря, призывным криком этих небесно-голубых птиц и страстной любовной мелодией, в которую вписались звуки двух малых барабанов, имитирующие стук сердец влюбленной пары.

Я закрыл глаза и на миг улетел… высоко-высоко, куда-то прямо к далеким звездам! А когда открыл глаза, на помосте сцены уже никого не было... все улетело! Лишь старый Тимур возлежал на своем ложе, как Вечный Сфинкс. Он указал мне пальцем на пуфик рядом со своим ложем, приглашая к разговору; а на востоке уже высветлило изрядно, - над морем занималась заря нового дня.

Итак, к исходу ночи вот что поведал мне Тимур:

- О, хитроумный чужестранец, я предложу тебе кое-что и желаю, чтобы ты меня внимательно выслушал. Пойди туда – неведомо куда и, покарай зло. Найди то – не ведомо что и, заслужи добро!

Затем хитро посмотрел на меня, прищурившись, размеренно и назидательно продолжил:

- Знай, что стар я годами, мой любимый сын Хафез погиб автокатастрофе в Париже несколько лет назад; но есть у меня молодая дочь, красавица Ситт Шамса, прекрасная видом и с природным умом, да и с громадным приданым. Я представлю ее тебе сегодняшним утром и хочу, после того как ты выполнишь мое новое задание, выдать ее за тебя замуж, чтобы ты остался с ней в нашей стране навсегда. Впоследствии, я намереваюсь отдать тебе во владении, все, что у меня есть, и чем я владею. Я дряхл, немощен и слаб, а ты встанешь на мое место.

- Мессир, но я думал, что Мохаммед - тоже ваш сын, - начал было я, но Тимур сразу же перебил меня.
- Мохаммед - сын от моей наложницы и так им навсегда и останется! Его иерархический потолок – это, со временем, стать визирем шаха, а уж хорошим, или плохим, зависит только от него самого. Он получил отличное образование, но материнские гены в нем преобладали еще с младенчества. Даже такое простейшее, «плевое» дело, я имею в виду, так называемый клад, он не смог аккуратно, без подсказок и помарок выполнить; что же тогда говорить об управлении банками, сетью коммерческой недвижимости или моим семейным капиталом!  

Я промолчал, а Тимур продолжил:

- Я навел нужные справки и кое-что знаю о роде твоем и делах твоих прежних, - тебе по силам справиться с любой трудной задачей, когда она тебя целиком и полностью увлекает.

Душа моя, хоть и утомилась после вынужденного простоя, но захотелось душе моей «приключений на свою голову», - посмотреть на чужие нравы, поколесить по суше и по морю, свести дружбу с арабскими эмирами и бедуинскими шейхами, послушать назидательные рассказы их… Но женитьба на неизвестной мне женщине, к тому же на чужой стороне, никак не входила в мои планы. Это был «штопор», и я честно и откровенно в этом признался. Однако Тимур не заметил этого «крика души летящего в бездну»:

- Если ты меня послушаешься и решишься на дело, я женю тебя на моей дочери, и ты станешь как бы моим сыном, и все, что в моих руках и принадлежит мне, будет твое, а если ты захочешь заняться инвестициями в своей стране, никто тебе в этом не будет препятствовать.

Всякий раз, когда испытываешь судьбу в бедствиях и утомлениях, - не отказываешься от новых предложений, связанных с путешествиями и приключениями. А, если ты и отказываешься, то твой отказ бывает ложным и кратковременным! Великое небо наделило меня богатейшим воображением. Представил я в ту же минуту воочию картину «Если б я был султан, то имел трех жен»… Вернее, трех жен и трех наложниц; и опять твердо ответил Тимуру: "Нет, первым делом, первым делом - «самолеты», а разговоры о женитьбе мы оставим на потом…"

Я решил, что спорить с ним сейчас крайне опасно и к тому же абсолютно бесполезно, а потом, «будет суп с котом»; что-нибудь толковое еще успею придумать.

Поэтому я не стал пререкаться с Тимуром, а плавно перевел разговор в чисто деловое русло. Меня интересовали мотивы и цели мистификации с монетами и Наполеоновским кладом, как таковым в целом. Тимур пояснил, что лет пять назад он решил открыть в Египте новое туристическое направление между Александрией и Каиром. Маршрут был выбран вдоль Александрийского рукава Нила до Пирамид, то есть должен был совпадать с дорогой экспедиционного корпуса Наполеона. Окрестности двух базовых стоянок экспедиционного корпуса французов должны были стать туристическими и торговыми оазисами с современной транспортной, развлекательной и гостиничной инфраструктурой. Тимур начал нанимать дипломированных специалистов для разработки системного бизнес-проекта, но реализовать его помешали известные революционные события. Время потеряно, а очень хочется видеть, как мечта реализуется на практике. Пока же на мете пятизвездочных отелей, казино и шикарных магазинов в районе туристического экстра-маршрута - типичный провинциальный район: серый, нищий и убогий.

Тимур отпил воды из стакана и продолжил:

- У меня в этом районе крупные землевладения, но чтобы сельское хозяйство стало рентабельным, нужно обеспечить ему устойчивый сбыт продукции прямо на месте, без лишней транспортировки! Чтобы сотни тысяч людей со всего мира ринулись искать свое призрачное счастье в таком захолустье, нужен красивый информационный миф. Он уже есть – это спящий клад Наполеона, следует всего лишь разбудить его! …Звонкая Монета создана Великим Аллахом для всемирного обращения и путешествий из одних кошельков в другие, - на такой пафосной ноте и назидательно закончил Тимур свою неспешную речь.

На его последний тезис, не мне, и ни Карлу Марксу было нечего возразить, мы были согласны с таким утверждением действительного Практика финансовой аферы - Тимура ибн Айюба бен Адама.

Продолжение следует