Наши первые ужины мало отличались от томсоновских (кроме, конечно, цен). Обучать нашего повара вызвались сочувствовавшие нам женщины, и дня через три мы уже ели неплохой борщ и давали повару советы, как сделать его еще лучше. Наступил краткий период удовлетворенности. Холостяки подсчитывали, на сколько дополнительной выпивки они сэкономят денег. Получалось очень неплохо, и не только на выпивку. Томсон рвал и метал. Оправившись после первого шока, он понесся жаловаться к Офори. Вместе они пришли к нашему начальнику Сидорову. Тот, конечно, был в курсе происходящего, а на жалобы Томсона с недоумением отвечал, что не имеет возможности запретить людям ходить в гости друг к другу и питаться вне столовой, а также, что он неоднократно слышал жалобы на работу томсоновской столовой. Воцарилось затишье, потом Офори с Томсоном принесли контракт.