Национальный парк Кибали — офис Национального парка Ровензори Маунтинз — Национальный парк Ровензори Маунтинз (Уганда). В общем-то меня уже не удивляет, что, прибыв в штаб-квартиру рейнджеров, охраняющих уникальный горный регион Rwenzori Mauntains National Park, мы обнаруживаем, что о нашем плановом заезде здесь никто не в курсе. Переговоры с майором (это тут почти что генерал) — начальником офиса, идут трудно. Робот валит все на AGE Safari, те из Кампалы ссылаются на недоступность самого главного начальника Национальных парков Уганды, с которым, по уверению Посла Уганды в России, все было договорено еще до старта экспедиции. Робот предлагает вернуться в ближайший городок и заночевать в отеле, так как рабочий день уже заканчивается, генерал в Кампале на связь так и не вышел, майор в офисе и рад бы помочь, но без указания сверху этого сделать не может.

Бюджета на гостиницу у нас не предусмотрено — мы же не туристы, а экспедиционеры! Без разрешения офиса каждого конкретного Национального парка в нём (парке) находиться нельзя. А у нас как раз предусмотрено, что все наши "палаточные  лагеря" - как раз на территории нацпарков, и с высшим руководством парков это согласовано. Да, видать, не всюду сообщили о нас, грешных. Ситуация — глупее не придумаешь. И она повторяется уже не в первый раз. Вспоминается бородатый анекдот: «Африка, сударь, дикие нравы!». Однако, нет худа без добра. Майор, оказывается, в душе — русский парень. Махнув рукой на инструкции, он идет на помощь нищим музунгу. Мы разбиваем лагерь на территории садика офиса, — нас будут охранять автоматчики. Ужин проходит в теплой, дружественной обстановке. Навестить неожиданных гостей приходят пятисантиметровые кукарачи — местные тараканы. Отбившись от них, обнаруживаем на широкой террасе электрические розетки. Удачно, что можно зарядить телефоны.

Наутро разрешение «сверху» получено. Мы едем в горы, где связи уже не будет. Робот оживлен, — мы проезжаем его родной городок, и тут же встречаем на дороге его сестру. Толстушка-хохотушка не боится фотографироваться. Бренда (вариант имени на суахили — Карунзи — «Что-то Хорошее») — завзятая модница. Платье в стиле «ктенге» — это тут и последний писк и, одновременно, древняя угандийская традиция. Плечики платья приподняты, на манер то ли рожек, то ли крылышек. Интересно, что такие платья... не продаются. Но можно купить материю и умелицы (которые сидят на террасках каждого второго дома) на древних швейных машинках "Зингер" с ножным приводом (у меня такая есть!), по размеру сошьют.

Проезжаем дворец местного короля. Республиканская форма государственного устройства Уганды, наличие парламента и президента, никак не влияет на существование полимонархического устройства социальной жизни: каждое племя (это довольно условное название, скорее, община), имеет своего короля, и очень этим гордится. О визитах королей сообщают многочисленные таблички, установленные в публичных местах.

Уже чувствуется смена климатических зон: веет приятной прохладой. Мы еще не в горах, но уже и не на равнине. Меняется и тип внешности угандийцев, — судя по всему, здесь живут уже совсем другие племена (всего их в Уганде более пятидесяти). В предгорьях — огромные чайные плантации, а «пыль, пыль, пыль, пыль» бессильно отступила перед циклопическими хребтами Ровензори (пик Маргарита, например, 5109). Тут тебе и заснеженные вершины, и ледники... Африка?

Видно, что состоятельные угандийцы предпочитают селиться именно в зоне смены климата (не холодно, но и не жарко). Олигархического вида дома под красными черепичными крышами, ориентированные на прекрасные виды гор и чайных плантаций, встречаются всё чаще, контрастируя с абсолютно нищими деревнями. Соотношение богатых с бедными — не в пользу России. Тут, если Абрамовичи и есть, дворцы не строят. Сооружений, подобных воздвигнутому Галкиным в деревне Грязь, достойному осмеяния, замку из бетона, тут нет. И общее количество «богатых» в разы меньше, чем в нынешней России. Мы останавливаемся, чтобы купить картошки. Боже ты мой! Из лавчонки к нам выскакивает нимфеточка-обезьянка в туго обтягивающих полные бедра джинсах и начинает исполнять такой зажигательный танец, что Доктор моментально находит свой казалось, навсегда потерянный фотоаппарат.

Звонок из AGE Safari с очередной плохой новостью. К горным гориллам в Бвинди мы не попадаем. Нам сообщают, что все закрылось на новогодние праздники. Как учил Дейл Карнеги, «мотивируйте благородно». Но и приближающийся Национальный парк Ровензори способен поразить самое закормленное телевизором изображение. Мы встаем лагерем в Ровензори на несколько дней. Собственно, что такое Ровензори? По мнению авторов путеводителей:

Однако в результате бесед с местным населением, рейнджерами, начальством средней руки я выяснил, что горные леопарды являются скорее всего плодом воображения авторов путеводителей. То есть, может они (леопарды) в Ровензори и есть, но их никто уже очень давно не видел. Слоны (все, с кем я говорил, обязательно уточняли, что слоны очень маленькие и очень злые) есть, но увидеть их сложно. Насчет шимпанзе я не уверен — в Ровензори довольно холодно. Охраняется парк, как и другие Национальные парки Уганды, на весьма серьезном уровне. Рейнджеры с автоматами (которых, - то есть, автоматов, - я сначала не заметил), круглосуточные дозоры с... заплечными солнечными батареями с аккумуляторами (сам видел). Правительство делает все возможное, чтобы сохранить дикую природу и привлечь туристов. Однако бытовые условия везде оставляют желать много лучшего. Охраняют парки и от профессиональных браконьеров, и от охотников за зверушками для черных рынков, и от местных граждан, которые не прочь и поохотиться, и дровишек из раритетных деревьев нарубить. К 1991 году живности в Ровензори практически не осталось и теперь парк охраняют, как зеницу ока, чтобы добиться воспроизведения животного мира.

Но основную известность парку приносят вовсе не мистические леопарды и не маленькие, но очень злые слоны. И даже не упомянутое в путеводителях многообразие представителей пернатого мира, коего (разнообразия) я вообще не заметил, — видать, как раз воспроизводится. И не анонсированное дикое количество удивительных насекомых (я ожидал увидеть фантастических бабочек, — ну, парочку симпатичных видел), — так себе, — летают наши капустницы, их едят наши трясогузки... Где же Африка?.. Нет в Ровензори и ужасных, смертельно-опасных насекомых типа це-це и москитов... И змей практически нет, — холодно для них. Отчего же Ровензори столь притягателен и почему я так полюбил это фантастическое место, с меганегативным климатом (тут настоящий угандийский Ленинград)?

Однако, по порядку. На самом деле Ровензори — никакакие вовсе не Ровензори. Название — чисто туристическое разводилово. Первоисточники (представители местных народностей) поведали мне о своей прародине следующе: парк находится на территории племени баконзу, говорящим на языке луконзу. И на луконзу название территории, на которой расположен парк, звучит, как Рвензуруру (Rwenzururu) — «Королевство льда». В свою очередь, слово Рувензуруру происходит от «Рванзура» (Rwanzura) — «Гора, Делающая Дождь». Дождь тут идет практически каждый вечер, невзирая, сезон дождей в Уганде, или нет. За время нашего пребывания в парке я наблюдал и настоящий, правда, кратковременный, тропический ливень (кстати, находился я в это время на высоте 2561 метр, то есть выше облаков). Туманы и мрачные облака перемещаются над вершинами, поросшими буйной тропической растительностью, постоянно, и солнце выглядывает ненадолго.

Но вернемся к названию парка. Так как выговорить на правильном луконзу Rwenzururu — для музунгу трудновато, было принято решение упростить для туристов древний язык. Так прекрасное слово Rwenzururu превратилось в удобное для американцев и прочих европейцев Ровензори. Эту версию поведал мне Бвамбале (на языке луконзу - "Второй Рожденный", или, что наверно, правильнее, "Рожденный вторым" - то есть кроме него, в семье есть ребенок постарше), — представитель племени баконзу. Однако эта версия на следующий же день была с жаром опровергнута представителем другой угандийской народности. В общем, хорошо, когда есть загадки.

Здесь можно послушать экспрессивный рассказ Бвамбале на английском, очень познавательно и колоритно - и про Королевство Льда, и про то, как в Рвензоруру женятся и дают имена, и про то, какая клёвая Всемирная Энциклопедия Путешествий (на всякий случай напоминаю, что "музунгу" на суахили означает "белый"):

А Ровензори, или Рвензоруру... горы всегда красивы и загадочны. Особенно горы Африки — прародины человечества. Скал в нашем понимании в Ровензори нет (или, может, есть, но я до них не дошел). Насколько хватает глаз — гигантские хребты, сплошь поросшие тропическими горными джунглями. Мчится между валунов, помнящих сотворение мира, бешеная Махома, берущая начало у высокогорных ледников.

Наш лагерь — на крошечном, единственном ровном пятачке у въезда в заповедник. 1700 метров. Воздух, по чистоте сравнимый с доисторическим. Ревущая река в 50 метрах. Но, если я хочу поужинать, самое время расчехлить верный швейцарский ножик, — подарок Стасика Покровского, и взяться за чистку угандийской картошечки...