Несмотря на обилие машин, в Рио на удивление чистый воздух. И дело не только в том, что океан проветривает город - здесь всё больше машин на спирту с безвредным выхлопом. С подачи тогдашнего президента страны Фернанду Энрики Кардозу правительство разработало программу стимулирования автовладельцев, пользующихся экологически чистым топливом. В рамках кампании "зелёный флот" в первую очередь на спирт перейдёт сначала государственный транспорт, потом такси. Частным владельцам - более щадящий срок оплаты машины в рас­срочку.

К слову, спирт дешевле бензина на 10-12 сентаво (в ту пору бразильские реалы и сентаво были почти один к одному с долларом США). К сожалению, успех "зелёного флота" во многом зависит от урожая сахарного тростника, из сока которого гонят спирт. Есть определённые недостатки и в эксплуатации спиртового двигателя. Он слабее бензинового. К досаде для россиян добавлю, что "машин­ный" спирт непригоден для внутреннего употребления. Кухня Рио - конгломерат европейской (в первую очередь, пор­тугальской), негритянской и индейской кухонь. Была суббота, мы были приглашены в ресторан "Золотая чаша" на фейжоаду - традиционный набор блюд.

По сути это был субботний обеденный ритуал, начинался он с кайпириньи - национального напитка из кашасы (тростниковой водки, похожей на наш самогон), половинки лайма, сахара и льда. Главное блюдо фейжоада готовится долго на медленном огне. Спер­ва варят чёрную фасоль, потом добавляют вяленое мясо, свиные колбаски, отбивные котлетки, а также куски говяжьего окорока, свиные уши и сало. Приправляется этот гастрономический фейер­верк чесноком, луком, перцем "чили". На гарнир - рис и поджарен­ная на жире фарофа (мука из корня маниока), дольки апельсина.

Горячие блюда следует запивать холодным пивом "Антарктика". Выполнив по полной программу фейжоаду, мы с немалым трудом высво­бодились из-за стола. В Бразилии культ мяса. Вы платите за вход в чурраскарию (мясной ресторан) и едва садитесь за стол, начина­ется гастрономический праздник, или попросту, обжираловка. К вам поминутно подбегают официанты с блюдами, на которых шампуры со свининой и говядиной, куриным мясом, сосисками, рёбрышками, колбасками, котлетками, потрохами, свиными ушами и хвостами, и все только что с огня, шипят и дымят. Вход стоит 35 реалов, но есть и много дешёвых таких ресторанов, с двумя-тремя сменами блюд, они доступны для простолюдинов. Бразильцы обожают сладкое, кладут в кофе или чай сахара в два или три раза больше, чем мы. Одна россиянка в Рио сказала мне: "Если мы готовим сладкое бразильское блюдо по местному ре­цепту, то указанную там норму сахара уменьшаем в три раза". Часто на дорогах вокруг Рио-де-Жанейро встречаются допотопные соковыжималки, за один реал можно выпить пару стаканов сока сахар­ного тростника - он приторно сладкий. Не он ли повлиял на формирование вкуса бразильцев?

Убеждён, таких варьете, как в Рио, нет нигде на свете. По­гружаешься в головокружительный праздник! Яркие краски, искромёт­ные самба, румба, босанова... В начале представления женщина в перьях объявляет страны, из которых приехали гости. В основном, присутствует Европа, бразильцев здесь нет - зачем им смотреть на карнавал в миниатюре, когда они сами участвуют в мощном, пол­ноценном празднестве. Настоящий карнавал проводится знойным февральским летом, длится четыре дня и в эти дни в Рио, как го­ворят, не продохнуть.

В зал вплывают девушки всех цветов кожи с едва прикрытыми интимными местами. На головах цилиндры. Сцены нет, сцена - весь зал. Танцуют между столиками; прямо передо мной крутит ягоди­цами самая сексапильная девушка, каких я только видал. За со­седним столом тяжело дышит пожилой норвежец: холодный, север­ный джентльмен - но как тут устоять!.. На улице, когда мы немного остыли от карнавального возбуж­дения, Арина рассказала: уже много лет украшает февральский карнавал танцовщица Мария ду Жиронима, ей исполнилось… 126 лет! Дочь раба, она родилась в 1871-ом и до 16-ти лет сама была рабыней, когда в бывшей португальской колонии отменили рабство. Она никогда не была замужем, работала няней и кухаркой, в совершен­стве овладела искусством танца. Её маленькая, хрупкая фигурка постоянно мелькала среди смуглых полуобнажённых тел молодых танцовщиц... Мне подумалось: кариоки живут от карнавала до кар­навала , карнавалами исчисляют года и, наверное, всю жизнь…  

В Бразилии я узнал, что акул можно ловить на пустую пивную банку: её используют в качестве наживки. Мы плыли по океану на прогулочной яхте "Квин Лори", принадлежавшей Лори Донде, она просила непременно её упомянуть в моём будущем материале. Ветра почти не было, к берегу тянулась неровно разлинованная волнами полоса изумрудной воды. Яхта держала курс на остров Тортурага (Черепаха), кроме нас четверых плыло с дюжину англичан, немцев и итальянцев. Стюард - мулат Жоао разносил стаканчики с кайпириньей. Он немного понимал испанский. В перерывах между работой он забрасывал в океан пивную банку с крючком на толстой леске, банка прыгала по волнам. Я спросил, для чего это. Он ответил, что охотится на акул. Я не успел задать новый вопрос, как над водой взметнулась чёрная акулья спина. Не скрою, меня охватил жгучий охотничий азарт: неужели эта острозубая гроза океана попадётся на пивную банку? Яхта неслась с большой скоростью, акула выпрыгивала то перед банкой, то позади неё. Леска вдруг натянулась как струна - сердце моё сжалось от нетерпения - но тут же заметно ослабла. Что там под водой произошло? Короче, мы остались без добычи.

В полусотне метров от Тортураги яхта бросила якорь, капи­тан спустил в воду трап, по нему немцы, итальянцы и англичане аккуратно спускались в воду и плыли к острову. Но после пяти ста­канчиков кайпириньи зачем россиянам трап? Забыв про акулу, мы с весёлыми криками прыгали в воду вниз головой, настроение было превосходным. Турист из Италии решил повторить наш героический поступок, нырнуть с яхты - он поднялся на бортик, принял позу ныряльщика, жена его сфотографировала и он... осторожно спрыгнул на палубу. Смешно... Добавлю, Тортурага - остров обитаемый толь­ко в дневное время, когда туда привозят туристов. Ночью он нео­битаем.

Статуя распростёршего руки Христа на горе Корковадо, на­верное, так же знаменита, как статуя Свободы в Нью-Йорке. Высо­та горы - более 700 метров, тысячетонное изваяние вознеслось на 38 метров, прибавьте к этому восьмиметровый цоколь. С горы от­крывается фантастический вид на город, а холмы вокруг Корковадо напоминают укрощенных коленопреклонённых слонов. С 1931 года Кристо-дель-Корковадо, как называют статую бразильцы, служит прекрасным символом бывшей столицы. Мы поднялись на Корковадо на трамвайчике-фуникулёре (гово­рили, что на этой горе водятся дикие обезьяны). На её вершине толпились сотни туристов. Мы громко разговаривали по-русеки, как вдруг к нам подошли чернокожие офицеры в яркой форме и за­говорили на нашем родном языке. Полковники из Гвинеи-Бисау, бывшей португальской колонии, учились в военном ВУЗузе в Москве, в Лефортове. Приятной была эта встреча.

Прощаясь, мы горячо трясли друг другу руки. Статуя Христа Искупителя - одно из семи современных чудес света, соз­давали её по частям во Франции (кстати, как и статую Свободы в США – ). Ежегодно она принимает на себя в среднем четыре удара молнии, более всего страдают пальцы Христа. Католическая епархия в Рио хранит запас камня, из кото­рого ваялась скульптура, регулярно восстанавливает её постра­давшие части.

В парке Фламенго на гранитном постаменте стоят три камен­ных солдата, представляющих три рода войск. Памятник бразильс­ким бойцам, погибшим во второй мировой войне. В битве с нацистами Бразилия была нашей союзницей, потеряла 800 солдат и офицеров. Каждый год в день Победы к монументу прино­сят цветы.

Основная религия в Бразилии - католицизм. Но католики прекрасно уживаются с языческими африканскими культами, Иисус Христос мирно сосуществует с африканской богиней моря Йеманжой. Эта редкая терпимость, миролюбивое сочетание религий, об­раза и уклада жизни, мирное сосуществование слишком бедных и чересчур богатых, наконец, легкомыслие и ветреность в сочетании с глубоко осмысленным, философским отношением к жизни - это и есть настоящая Бразилия, страна-материк, которую - повторю - умом понять труднее, чем сердцем. Имя ей дало могучее дерево бразил, сродни нашему дубу...