Национальный парк Rwenzori Mountains (Уганда). Мы по-прежнему вздымаемся к горному озеру, расположенному на высоте около 3000 метров, - оно должно поразить нас неизъяснимой красотой и поэтичностью. Миновали отметку 2000 метров и отдохнули в беседке, установленной по указанию короля Королевства Ровензоруру Его Величества Омусинга Чарлза Весли Мумбере, побывавшего тут в 2011 году. Подъем продолжается, хотя ноги уже отказываются повиноваться… Внезапно наша процессия останавливается. Бвамбале торжественно протягивает Банку веточку.

На ней – несколько вялых, засохших листьев. Может быть, это некий ритуал, скажем, как «крещение» в подводники или при пересечении экватора? Отнюдь. Это знакомство с первым представителем фауны Уганды, которого можно… потрогать. Однорогий хамелеон беззащитен и, в общем-то, ничего не может противопоставить громилам, которые, как обезумевшие, начинают щелкать затворами фотоаппаратов. Прекрасно представляю себе, какие хамелеоньи ругательства проносятся в его изящной головке. Хамелеон нисколько не агрессивен. Он позволяет фотографировать себя, а на прощание, видимо, мне что-то даже пытается сказать… Надеюсь, это было: «Не уходи, большой музунгу!». Но, скорее всего, это были совсем иные слова…

Мы уже выше облаков. И, если до этого шли по фантастическим местам и видели поразительные, - экзопланетные, космические пейзажи, то сейчас Бвамбале вводит нас вообще на совершенно новый «уровень». Мы вступаем в Сказочный лес (думаю, что в Национальном парке Rwenzori Mountains это место имеет конкретное название, но ни спрашивать, ни фотографировать, на тот момент я уже не мог физически).

Приглушенные пастельные тона. Лоскутки света падают с неба, затянутого сеткой переплетенных лиан и мхов, подобно перышкам райских птиц. Сверху – сплошной тканый ковер листьев, веток, лиан. Снизу – мягкая моховая подстилка. Сами стволы деревьев, как будто обёрнутые великанами шевелящимся мхом, стоят на значительном расстоянии друг от друга, масса воздуха. И, хотя неба практически не видно, свободного пространства много. Общее ощущение – полной запредельности места, по которому мы, как пришельцы с другой планеты, пробираемся. Это явно место Силы, но вот ощутить Силу не удается, - очень уж я ослаб. Еще несколько подъемов, ноги уже не совсем подчиняются голове. Однако, глядя на Бвамбале, я понимаю: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка!»

И опять, как несколько часов назад, когда, кажется, уже все силы покинули организм, мы выходим к горному приюту. Довольно большое сооружение – уже не беседка, а нечто вроде постоянного лагеря. Сколочено из досок, грубовато, но надёжно. Есть несколько комнат с нарами, большая, метров 20, веранда. Конечно, никаких застеклённых окон. Было бы удивительно, если бы тут не было памятной таблички. Читаю: «Закладной камень заложен Его Величеством Омусинга Чарлзом Весли Мумбере Ирема-Нгомо, королём Королевства Ровензоруру 19 января 2011». Бвамбале  уточняет, что мы находимся на высоте 2651 м. Но это, собственно, не так важно. Под нами проплывают мохнатые, тяжелые облака. Рванзура – Гора, делающая дождь, - приступает к выполнению ежедневных процедур. Кстати, Лунные горы столь поздно открыли именно потому, что их просто …не было видно. Из-за постоянной низкой облачности. Стенли описывал это удивительное свойство Ровензори.

Мы делаем небольшой привал. Лагода, Банк и Доктор собираются идти дальше, - покорить еще 300 метров по вертикали, для того, чтобы насладиться феерическим видом высокогорного озера. Так как я уже понял, что в отношении планов Лагоды мне стоит прислушиваться к внутреннему голосу, с вежливой улыбкой провожаю ребят. Я остаюсь один в «Орлином гнезде» Ровензори. Буду ждать. Как выясняется минут через 40, я опять оказался прав. Начинается тропический ливень. Разверзаются хляби небесные, и основательно. Я с ужасом думаю о предстоящем спуске. Камни и земля тропы намокли, сломать шею, особенно без палок для ходьбы, становится элементарно. А ведь спуск всегда тяжелее подъёма. Ожидание над облаками длится без конца. Я смотрю на экваториальную Африку сверху и пытаюсь представить то время, когда тут бродили Ливингстон, Стенли, Спик и мой прадедушка, Иван Степанович Покровский.

В молодые годы Иван Степанович отправился в Африку, пополнять свои этнографические коллекции и гербарии... Думаю, чисто случайно он не стал русским Ливингстоном (или, на худой конец, Стэнли). Пиара не было. Как говорят американцы: "Если событие не показали по телевизору, оно не происходило". Слабое утешение, что телевизоров тогда еще не изобрели. Ливингстону и Стэнли это, кстати говоря, не помешало.

О Ленине, Дзержинском и детях, или как благодаря моей семье появилась хрестоматийная история о вожде пролетарской революции

Внезапно в приюте появляются гости. Это неплохо откормленные, обмундированные и явно чувствующие себя хозяевами угандийской жизни немцы. На меня косятся подозрительно, разговор не заводят, хотя встреча с белым на высоте 2 с половиной тысячи метров в тропической Уганде – событие неординарное. Я тоже никак не выражаю интереса к немчуре. Спустя полчаса подтягиваются портеры. Каждый из негров несет по 20-25 килограммов в мешке, который держится на специальной налобной лямке. Сначала один, потом другой, потом и еще парочка. С каждым немцем следует груз почти в центнер. Пошептавшись, осведомляются, откуда я. С широкой улыбкой сообщаю, что из Москвы. На этом беседа заканчивается. Войны эти ребята повидать не успели, явно. Отсюда - наглые рожи, пафосные взгляды. Как-то я в начале 1980-х был на Домбае и жил в одном кемпинге с ветеранами Первой горно-егерской дивизии вермахта (имевшей неофициальное название «Эдельвейс», и под этим «ником» вошедшей в Историю). У них было что-то вроде ностальгического похода по местам боев. Клухорский перевал и прочее. Так вот, у ребят из «Эдельвейса» взгляды были очень уважительными…

Спустя пару часов появляются Банк, Доктор и Лагода. Сказать, что они вымокли до нитки, значит, не сказать вообще ничего. К озеру Бвамбале их привел, но увидеть его они не смогли. Сплошная пелена дождя и туман скрыли от команды величие горных глаз Королевства Льда. Мы отправляемся вниз. Ноги не слушаются. Подобно белым черепахам, сползаем ниже, ниже. К лагерю выходим просто чудом (нет-нет, Бвамбале с нами, он четко показывает дорогу). Но нести друг друга мы не можем и каждый пытается нести хотя бы то, что доверено ему природой.

Итак, сегодняшний день стал в моей экспедиционной практике чемпионским. Не имея никакой горной подготовки, я двигался в напряженном ритме ровно 10 часов. Прошел 16,5 километров (в одну сторону), поднялся с 1700 м на 2651 м. И, соответственно, спустился...

Излишне говорить, что мы валимся спать, как подкошенные.

Обсуждение перспектив нашей экспедиции за завтраком приводит к неутешительным выводам. Посетить другие заповедные места Ровензори мы не сможем (а тут есть удивительное Царство Цветов, Царство бабочек и проч.). Но все они расположены или далеко и требуют пары дней на путь и осмотр, либо серьезных физических усилий, на которые мы после вчерашней экскурсии явно не готовы. Так как Age Safari не смог обеспечить нам оговоренную программу (под разными предлогами), самым лучшим вариантом становится проведение еще нескольких дней в обжитом лагере, с доброжелательными рейнджерами, и возможностью небольших радиальных выходов, с тем, чтобы хотя бы один Национальный парк осмотреть по-человечески. Ни я, ни Банк, не понимаем, зачем Лагоде надо было стремительно уезжать из Национального парка Murchison falls, где спокойно можно было пожить пару дней и устроить отличное фотосафари с участием практически всех представителей африканской фауны… Про мнение Доктора говорить трудно, так как оно у него к 50-летнему возрасту так и не сформировалось.

Итак, «дневка» проходит успешно – психологические травмы в результате употребления остатков медицинского спирта затянулись, ноги, как ни странно, не гудят. Бвамбале обращает наше внимание на «хамелеонье дерево», растущее на границе поляны. Оттуда на нас холодно глядят два здоровенных глаза.

Бвамбале в волнении переходит на суахили, потом поясняет по-английски, потом, видя нашу тупость, показывает (жест у него отработан): прикладывает к башке три пальца. Но у здоровенного угандийского гостя вообще нет никаких выростов на голове. Кроме того, он совершенно зеленый, а трехрогий хамелеон в состоянии покоя – разноцветный. Постепенно до нас доходит, что это – самка и у нее рога природой не предусмотрены. Представительница слабого пола моментально извлечена из куста и в течение получаса мы бешено фотографируем и ее, и с ней.

Снимаем и видео, после чего ошалевшая хамелеонша снова водружается в куст. И тут же оттуда появляется любопытный самец, по всей форме оснащенный огромными рогами. Он тоже дружелюбен, позволяет посниматься с собой и по окончании фотосессии гордо удаляется по месту прописки - как мы поняли, столуется парочка на краю нашей (вернее, их) поляны.

Темнеет, появляется Луна… Действительно, горы Ровензори – абсолютно Лунные… Как ни странно, нет дождя. Серебряный диск скрывается в тучах. Полная темнота, - как у нас говорят, «глаз коли». Есть, конечно, и еще одно выражение, но его употреблять в дружественной Африке ни к чему. Я решаю проведать «хамелеоний куст». Укрепив на голове верный китайский фонарик, я отправляюсь в местную командировку за 5 метров от палатки. О удача! Он и Она, как голубки, сидят в партере из веточек и разглядывают музунгу и их лагерь. Видимо, куст является и домом, и столовой, и штаб-квартирой этой хамелеоньей семьи. Снимаю ребят в свете фонарика…

Утреннее сообщение Лагоды почему-то меня совершенно не удивляет: руководитель экспедиции снова решил поразить нас своей командирской сущностью. Он объявляет, что лагерь сворачивается, и мы немедленно покидаем Ровензори.