Характерным ландшафтом позднего плейстоцена считается тундростепь, не имеющая аналога в современности. Она сочетала черты современной тундры, степи и лесостепи. Тундростепи развивались на многолетней мерзлоте, получившей тогда очень широкое распространение. При потеплениях условия резко изменялись – граница лесов наступала далеко на север, тундростепь заболачивалась и напоминала современную тундру. В этой обстановке к началу позднего плейстоцена сформировалась богатая фауна млекопитающих.

Большинство животных было хорошо приспособлено к жизни в холодном, сухом и малоснежном климате, на открытых остепнённых пространствах с твёрдым грунтом. Мамонт – наиболее известный представитель этой фауны, по его имени она названа мамонтовой. Наиболее заметными представителями этой фауны были крупные травоядные животные.

Слово профессору Н.К. Верещагину:

На необъятных равнинах Приднестровья, Поволжья и Сибири тут и там паслись сотенные косяки лошадей и ослов. Местами, в берёзовых и осиновых перелесках широких луговых пойм, колыхались бурые копны небольших стад мамонтов, приземистые туши одиночных эласмотериев и носорогов. По опушкам приречного тальника кормились большерогие и благородные олени. Вдали, в мареве открытых водораздельных пространств сухой степи, медленно проплывали уродливые фигуры мохнатых верблюдов и темнели живые массивы кочующих тысячных стад бизонов. Суслики и сурки светлыми столбиками возникали из-под земли и вдруг с тревожным свистом исчезали, когда близко проносилась тень орла, пробегала лисица или раздавался топот стайки сайгаков, преследуемых волками. Близ полувысохшего озерца над почерневшим остовом старого бизона трудились пятнистые пещерные гиены, в то время, как насытившееся семейство пещерных львов безмятежно отдыхало в тени одинокой ракиты. Весь состав поздней мамонтовой фауны можно разделить на две большие группы: потребителей первичной (растительной) биомассы – травоядных, и потребителей вторичной (мясной) биомассы – плотоядных, живших за счет первых. Перечень наиболее характерных зверей этих мёрзлых тундростепей, степей и лесостепей содержал более 50 видов.

Верещагин, 2002

Шерстистый носорог

Шерстистый носорог являлся, пожалуй, самым колоритным современником мамонта. Он был покрыт грубым кроющим волосом и густым подшерстком. Окраска светло-бурая, иногда даже желтоватая. По величине и силе зверь уступал только мамонту и весил около трёх тонн. Скелет носорога мог иметь в длину до 320 см, высоту в холке – до 150 см.  Два рога сидели на шершавых и прочных мозолях – утолщениях носовых и лобных костей, достигая диаметра в основании 20-25 см. Передний - крупнее, овальный в сечении, саблевидно изогнутый назад, длиной до 130 см, весом до 12 кг.

Задний рог заметно меньше по размерам. Вооружены рогами были и самцы, и самки. Прочность и вязкость рогового вещества делали передний рог мощным орудием. Использовались они, по-видимому, при прокладывании дороги в зарослях пойменных кустарников и для обороны от хищников. Внешний вид шерстистого носорога виден по рисункам первобытных художников, а также по целой туше, найденной в битумах Галиции. Это было мощное приземистое животное на коротких, толстых ногах, с большим загривком и длинной головой. Резцов и клыков у него не было, захват травы и веток осуществлялся ороговевшими краями губ. Носороги не были стадными животными. Они держались парами, либо выводками. Злобный характер и мощные рога удерживали древних людей от хоты на этих зверей. Поэтому их кости редко встречаются на палеолитических стоянках.

Замёрзшие туши носорогов находили в Сибири, преимущественно в Якутии, несколько раз, но гораздо реже, чем мамонтов. В 1771 году на р. Вилюй охотники обнаружили полный тушу носорога, от которого находившийся в Иркутске академик П.С. Павлов смог забрать только голову и две ноги. Они хранятся в Зоологическом институте в Санкт-Петербурге. В 1858 году также на Вилюе обнаружили почти полный скелет носорога с обрывками связок и мускулов. В 1875 году И.Д. Черский нашёл кусок шкуры носорога в Нижнеудинской пещере, а через два года на речке Халбуй, левом притоке реки Яны, местный житель Н.С. Горохов обнаружил полную тушу с густой шерстью. От него учёным остались только голова и одна нога. Близ Верхоянска в 1901 году Е.В. Пфиценмейер нашёл скелет носорога с обрывками связок. В 1948 году в долине реки Струйка (верховье Индигирки) нашли заднюю ногу с сухожилиями, кожей, шерстью и копытами.

Интересную находку сделал в 1972 году в п. Чурапча местный житель Н.Н. Местников. Копая погреб, на глубине 2,5 м он наткнулся на кости. Приехавшие работники Якутского филиала АН СССР раскопали здесь полный скелет самки носорога, находившийся в лёссовидных суглинках древнего озера. Стопа правой ноги, оказавшаяся в ледяной линзе, сохранилась почти полностью. Передний рог имел в длину 125 см и диаметр у основания 24х12 см, задний – соответственно 40 и 19х8 см. В комках растительной массы из распавшегося желудка и кишок содержались побеги и пыльца злаков и осок, а также споры мхов, единичная пыльца древесных видов. Сходные данные получены и из вмещающих суглинков.

И, наконец, последняя находка в 2007 году практически целой туши самки шерстистого носорога недалеко от пос. Черский (Нижнеколымский улус Якутии) была сделана старателями на золотоносном полигоне. К сожалению, люди, нашедшие зверя, решили из этого сделать свой бизнес, и более года туша хранилась в неподходящих условиях, разлагаясь и разваливаясь. Благодаря поддержке вице-президента Республики Саха (Якутия) Е.И. Михайловой, удалось, в конце концов, доставить носорога в Музей мамонта в Якутске, где уже начались предварительные научные исследования. На том же полигоне были собраны останки ещё двух носорогов, один из которых – детёныш.

Шерстистые носороги, как и мамонты, были травоядны и обитали в холодных тундростепях. Питались они, в основном, злаками, осоками и сложноцветными. Родина древнего носорога находилась в степях Северного Китая и Забайкалья, его останки известны на палеолитических стоянках в Бурятии и Читинской области. Появляясь в осадочных породах второй половины плейстоцена на обширной территории Евразии, кости носорога столь же внезапно исчезают в конце плейстоцена. Особенно часто черепа этих животных находили на берегах таёжных рек Западной и Восточной Сибири. В Северной Америке такие находки неизвестны.

Десятки изображений носорога отмечены в искусстве эпохи мадленской культуры (18-26 тыс. лет до новой эры). Много их на стенах пещер во Франции, реже – в Испании и Чехословакии. В России известно только одно изображение из Каповой пещеры на Южном Урале. Ни на одной мезолитической и неолитической стоянке человека в Европе и Азии костей и изображений носорога не обнаружено. Вероятно, шерстистый носорог вымер в конце плейстоцена, не сумев приспособиться к тёплому и влажному голоцену, как и популяция мамонтов, бизонов, лошадей и овцебыков.

Плейстоценовая лошадь

Диких предков домашних лошадей давно уже нет на планете. А в эпоху мамонтов их тысячные стада кочевали по холодным послеледниковым степям Европы и Азии. Костные останки однопалых лошадей начинают попадаться в слоях, переходных от плиоцена к четвертичному периоду, то есть задолго до шерстистого мамонта (около 1,5-2, млн. лет назад). Их было несколько видов, но все они в общих чертах походили друг на друга. Очень крупные вначале, затем они измельчали, но сохранили генеральные черты – высокие зубы и однопалость. Чем плотнее грунт области обитания, тем меньше копыта.

Чем запылённее трава, тем выше (длиннее) становились коренные зубы. Поэтому находки останков лошадей обычно связывают со степями и саваннами. Но, вообще-то, эти животные очень пластичны, они могут жить во всех ландшафтных зонах – от тропических лесов до тундр. Лошади были постоянными спутниками мамонтов и поэтому являются индикаторными видами в мамонтовой фауне. В плейстоцене Евразии они обитали от Британских островов до Камчатки, и от Ирана до Новосибирских островов. Первобытные охотники активно преследовали этих животных, и их кости находят почти на всех палеолитических стоянках. Древние изображения на стенах пещер и скелетные останки позволяют представить общий вид древних лошадей. В Западной Европе это небольшая, большеголовая лошадка с толстыми ногами и стоячей гривой.

В Казахстане, Джунгарии и Монголии до недавнего времени обитала лошадь Пржевальского светлого окраса. А вот на Северо-Востоке Сибири и на Аляске жила Ленская лошадь, или лошадь Черского. Наиболее полное представление о ней учёные получили в 1968 г., когда при проходки штольни на золотоносном прииске в долине р. Селерикан (верховье Индигирки) горники обнаружили её мёрзлую тушу. Прибывшие из Якутска зоологи под руководством П.А. Лазарева извлекли переднюю часть туловища, в отвалах пустой породы нашли заднюю его часть.

Головы обнаружить не удалось. Судя по тому, что туша как бы стояла на дыбах в сильнольдистой, илистой, с обилием щебня породе, животное попало в ледовую промоину, либо в селевой поток, и после непродолжительной борьбы замёрзло. Голова, оставшаяся на поверхности, была оторвана хищниками. Тушу лошади доставили сначала в Якутск, а затем в Зоологический музей Ленинграда. Летом следующего года в Якутию была направлена экспедиция Ботанического института Академии наук. Главная её цель заключалась в изучении современных  природных условий района находки лошади и условий её захоронения. Были собраны гербарии растений, семена, пыльца, образцы ископаемой древесины и вмещающих пород.

Селериканский жеребец был небольшого роста, до 135 см в холке, плотно сложен, с короткими ногами и массивными копытами. Окраска буланая, то есть коричневая с тёмным ремнём по хребту, чёрной гривой и хвостом. По внешнему виду последний похож на  хвост лошади Пржевальского из пустынь Монголии, но арктическая лошадь отличается короткими пястью и плюсной, а также окраской. Оказалось, что подобные кости лошадей находят в Сартанских слоях по всему Северо-Востоку Сибири. Морфологическое изучение туши и скелета лошади позволили утвердить её видовую самостоятельность. В память учёного, впервые описавшего череп и скелет такого животного, её назвали лошадью Черского. По ряду признаков строения данный вид имел большое сходство с современной якутской лошадью. Географическое его распространение в позднем плейстоцене ограничивалось Северо-Востоком Сибири, Беренгийской сушей и Аляской. Не исключено, что именно эта лошадь была частично одомашнена якутами, пришедшими в бассейны Лены и Индигирки из Забайкалья в XIV веке.

Радиоуглеродный анализ двух образцов мумифицированной мускульной ткани дал возраст 33,8 35 тыс. лет, а растительных останков из желудка – 38,6 тыс. лет. Поэтому принят усреднённый возраст – 37 тыс. лет.  Это время Зырянского оледенения. Геолого-геоморфологическое изучение района находки лошади показало, что она была захоронена на дне древней погребённой долины ручья Балхан, на абсолютной высоте 710 метров. Превышение над современным уровнем воды р. Большой Селерикан достигает 120 м и отвечает эрозионной террасе такой же высоты. В её поверхность врезаны современные долины ручьёв Балхан и Бадран, в аллювиальных отложениях которых обнаружена лошадь. В рельефе литологическом разрезе четвертичных отложений р. Большой Селерикан следов ледниковой деятельности не обнаружено. Видимо, в верховьях р. Индигирки, куда впадает Селерикан, оледенению подвергались только высокогорные участки горной системы Черского и хребта Сунтар-Хаята.

Местонахождение лошади приурочено к зоне горных лиственничных лесов. Участки степной растительности имеются, в основном, на крутых склонах южных экспозиций. Небольшие площади разнотравных лугов приурочены к повышенным участкам береговой террасы. Растительные останки, которыми был наполнен желудочно-кишечный тракт животного, оказались слабо переваренными. Это дало основание считать, что оно погибло внезапно. Об этом же свидетельствует и поза: лошадь как бы старалась вскинуться на дыбы, словно выбираясь из ловушки. Грудная клетка и брюшная полость не были повреждены и не содержали посторонних минеральных частиц. Учитывая тот факт, что корм у лошадей обычно переваривается за 6-8 часов, можно полагать, что данный жеребец не ушёл далеко от места выпаса, останки спор и пыльцы в его желудке отражают состав окружающей флоры. На 90% это были травянистые растения, в основном злаки и осоки, 5-7% составляли молодые побеги берёзки тощей, 1-2% - останки различных мхов. Все плоды растений принадлежали горным видам.

Погибла лошадь во второй половине лета, о чём свидетельствует наличие в желудке семян кобрезии, которая плодоносит в этот период. Почти все растения, чьи останки обнаружены в желудочно-кишечном тракте, встречаются в бассейне верховьев р. Индигирка и в настоящее время. Исключение составляет пыльца сосны, ели, дуба, клёна и вяза, ареалы которых удалены более, чем на тысячу километров к югу, совпадая с границей вечной мерзлоты (лошадь не ела эти растений, но пыльца деревьев оседала на траве и попадала в желудок при кормёжке).

Шахта, в которой нашли лошадь, в процессе дальнейших работ была завалена и затоплена, так что отобрать палинологические пробы из вмещающих пород оказалось невозможным, однако вблизи этого места было сделано два разреза. Оказалось, что толща аллювиальных отложений подразделяется на два горизонта. Нижний, вмещающий тушу лошади (глубина от 7 до 10 м), содержит спорово-пыльцевой комплекс остепнённого типа с участие кустарниковых: 51% - злаки, 44% - полынь, 5% - осоки. А вот в слоях с глубины 2-4 м найдены обломки стволов лиственницы.

Их диаметр достигал до 30 см,возраст - 9,5 тыс. лет, что свидетельствует о значительном изменении (потеплении) климата в голоценовый период. Интересно, что один из стволов имел вертикальный стержневой корень длиной в 60 см, в то время, как корневая система современных деревьев имеет распластанную форму из-за близости вечной мерзлоты. Стало быть, в раннем голоцене мерзлота занимала более глубокие горизонты. В отвалах шахты «Селерикан» местные жители, заинтересованные находкой лошади, позднее обнаружили обломки бивней мамонта, рога и кости бизона, овцебыка и шерстистого носорога. Этот набор животных и составлял окружение лошади.

Климатический оптимум приходился на средний голоцен (5,3 тыс. лет назад), когда здесь произрастали берёзово-лиственничные леса с участием ели. Летние температуры тогда были выше современных, а в горах растаяли ледники. Мерзлота полностью не исчезала, но верхняя её граница сильно понижалась, приводя к увеличению мощности деятельного слоя, неустойчивости почвы, усилению склоновых процессов и массовому сползанию грунтов. Об этом говорит саблевидная форма ископаемых стволов лиственницы (аналог современного «пьяного леса» в зонах оползней).

Состав пыльцы верхней части разреза свидетельствует о явном похолодании климата. Ухудшение климатических условий привело к выпадению из состава растительности сначала ели и сосны, а затем – берёзы древовидной. Верхняя граница лесов в горах значительно понизилась.  Селериканская лошадь, скорее всего, случайно попала в глубокую термокарстовую промоину, в толщу отложений более древнего возраста. Время её жизни приходится на сравнительно тёплое время, когда в долине р. Индигирки, в среднем и верхнем её течении, были распространены остепнённые луга, перемежающиеся с лесными сообществами, сходными с приленско-алданскими лесами, включающими ель, сосну и древовидную берёзу.

В 1976 году была найдена часть скелета лошади на берегу озера Мойчоон, в 100 км к северо-западу от пос. Чокурдах. На глубине около метра в торфянистых суглинках лежал череп с нижней челюстью, кости конечностей, роговые копыта передних ног и рёбра. Из-за нахождения в водной среде кости были минерализованы и имели тёмную окраску. Абсолютный возраст этого животного – 2,3 тыс. лет. Раскопанные в 1978 году П.А. Лазаревым, останки лошади хранятся в Музее мамонта в Якутске.

Через два года его коллега И.П. Петров нашёл череп и нижнюю челюсть древней лошади в долине реки Малая Барахчааны, в 220 км к северо-востоку от пос. Казачье. Захоронение находилось в лёссовидных суглинках едомной свиты, возраст находки – поздний неоплейстоцен, порядка 30 тыс. лет. На нижней челюсти имелись мягкие ткани с кожей и густой шерстью рыжеватого цвета. Эта находка хранится в Институте алмаза и благородных металлов в г. Якутске.

Интересно захоронение лошади у озера Дюкарское в устье р. Индигирки, в 5 км севернее пос. Чокурдах. В лёссовидных суглинках едомы в 1981 году раскопали голову и часть туловища с останками шерсти. Кожа животного очень тонкая и хрупкая, что затрудняет изготовление чучела, тёмно-серой окраски. Туша сильно мумифицирована. Отчётливо виден язык, прикушенный в предсмертной агонии. Абсолютный возраст – 29,5 тыс. лет (поздний неоплейстоцен). Этот экспонат хранится в Музее мамонта в г. Якутске. Лошадь Черского, вероятно, дожила до современности и была одомашнена якутами, пришедшими на Лену и Индигирку в XIV веке.  Эвены, кочевавшие по Колыме, сообщили в 1901 году Е.В. Пфиценмайеру, раскапывающего Берёзовского мамонта, что они охотятся на диких лошадей, обладающих вкусным мясо.

Есть мнение, что мустанги Северной  Америки – это помесь одичавших лошадей, завезённых испанцами, и коренных плейстоценовых американских лошадей, сохранившихся с ледникового периода. Их встреча дала новую вспышку размножения в виде гибридных мустангов. Надо признать, что человек оказал прямое и решающее влияние на судьбы диких потомков лошадей.

Продолжение следует