Начало урагана
Очередной день выдался неприветливым. Со стороны Баренцева моря дул холодный ветер. Низко висели слоистые облака. Из тундры, прилегающей к северному подножию массива гор Пай-Ёра, группа туристов после завтрака вышла на восток. По плану, намеревались дойти до перевала Хараматолоо, который находился в дальнем конце невысокого хребта, соединяющего массивы гор Полярного Урала: Пай-Ёра и Рай-Иза. Далее, перевалив через хребет, спустились бы в долину реки Хараматолоо.

Совершив с утра несколько пеших переходов по сорок минут, заметили позади себя, на западе, ниже слоистых, несколько висячих чечевицеобразных облаков. Это тёплый влажный воздух с моря, поднимаясь над предгорным рельефом, приходил в соприкосновение с холодными слоями воздуха, лежавшими на вершинах Уральских гор, охлаждался, становясь видимым. Группа шла. Ветер усиливался, мутная белая мгла окутывала пространство. Полетели снежные хлопья. На промороженной каменистой почве образовались наносы мелких сугробов. По твёрдой почве двигаться гораздо легче, чем по сырым мхам и болотам. Ботинки не промокали, а мелкий снег ещё не мешал бодро шагать по горной тундре. Высоты главных вершин: Пай-Ёра 1472 м, Рай-Иза - 1276 м. Высоты перевалов соединяющей их перемычкой хребта гораздо ниже - около трети километра, хотя сама горная стена в два раза выше перевалов. Поэтому океанский ветер, упёршись в хребты европейской части Полярного Урала, нашёл отдушину в понижении водораздела и подгонял к ней туристов, поддувая в спину.

Направление было попутное, туристы ветру сначала не противились, а потом и просто воспользовались его силой. Погода портилась на глазах: то ли люди поднимались выше в горы, то ли облака жались ниже к земле, но видимость ухудшилась до сотни метров. Снежные хлопья нагоняли людей, хлестали по рюкзакам, спинам, открытым частям тела и летели дальше, обволакивая округу молочной мглой. Холодный сквозняк выискивал в одежде малейшие щели, забирался в них, продувал насквозь вязаные шапки и свитера, больно колол снежными хлопьями по лицу. Защитой от ветра служила плотная ткань штормовок с толстым слоем тёплой одежды под ними. Большие рюкзаки за плечами сдерживали основной напор холода. Лыжи, упакованные под клапанами рюкзаков, сбалансированные по весу и парусности, увеличивали толкающую силу и помогали передвижению даже в гору. Ближе к обеду стали подыскивать по пути укрытие от ветра. Ни одной ямки в земле, ни одной скалы, ни одной ниши, ни одной щели не попадалось. Азимут компаса совпадал с направлением ветра и вёл по гладкому жёлобу, занесённому свежим снегом по щиколотку. Возникло ощущение, что здесь поработали бульдозеры, однако признаков близости пребывания человека не наблюдалось. Параллельно курсу в стороне, слева по пригорку, тянулась гряда невысоких скал, справа, параллельно ей, поднимался гладкий массивный склон. Отклоняться в сторону на десятки метров – терять время и силы в борьбе с ветром. Шли дальше сверх плана ещё минут тридцать, прежде чем вышли к маленькой скале, стенка которой стояла поперёк ветра. Ветер здесь завихрялся через край и немного слабел. Спрятавшись за ней, пытались на примусе растопить снег, чтобы приготовить горячий обед. Но порывы ветра постоянно задували пламя. Тогда в тёплой воде размешали сухую питательную детскую молочную смесь и пообедали с сухарями. Степан Кирпищиков сделал единственный снимок с участником похода Виктором Талакевичем, пытавшимся согреться от холода движением, на фоне этой скалы, но изображение человека получилось смазанным, и фото отправили в пачку к забракованным. Отобедав, минут через двадцать группа снова вышла на маршрут.

Альпийская долина

Сила урагана возрастала, пурга валила с ног, заставляла передвигаться чуть ли не бегом. Ориентировались уже большей частью по направлению ветра, а не по компасу. Чтобы уйти со сквозняка, решили раньше запланированного перевалить через перемычку гор на противоположную сторону хребта. Траверсом стали подниматься по крайним северо-восточным склонам массива Пай-Ёр, даже не дойдя до ближайшего перевала Аркаматолоо, свернув в какое-то узкое ущелье, заваленное скальными обломками. В снежном тумане, прошли поперёк его несколько взлётов и спусков.

С помощью попутного ветра поднялись на малый хребет. Там попали в пологую ложбину на горной перемычке, ведущей в сторону Рай-Иза, лежащую меж голых холмов, из тщательно обглоданных ветром скал. Тут Виктору не повезло: ветер сбил его с ног и жёстко припечатал грудью в камни. Лыжи, притороченные к рюкзаку поперёк тела, не дали перевалиться на бок и смягчить удар. После того, как турист отдышался, ощупал себя и почувствовал способность передвигаться, помогли ему подняться, и все вместе бегом пересекли перемычку малого горного хребта. За ней неглубоко спустились и попали в узкую зелёную долину, где ветер резко стих. Ураган облизал северо-западный склон хребта, переливаясь через невысокие перевалы и скатился в понижение долин истоков реки Хараматолоо. Какая-то часть урагана перепрыгнула через горный хребет и, как через трамплин, пролетела дальше над долиной.

За хребтом образовалась мёртвая зона, защищённая от непогоды высокой стеной из вершин невысокого хребта и равносильными потоками ветра через перевалы Аркоматолоо и Хараматолоо, между которыми не было встречных перетечек воздуха. Навстречу туристам спокойно журчал маленький ручеёк. Над головой висело густое белое небо, под ногами приминалась зелёная трава. Отдохнули у ручья – напились водицы. Не заметив того, что уже находились в Азии, продолжали держать путь вверх по ручью. В столь райском месте хотелось остановиться и отдыхать дольше, ожидая окончания урагана.

Две маленькие зелёные птички, не обращая на людей внимания, скакали по камушкам ручья. Одна из них, та, что поярче и покрупнее, ныряла в воду, через несколько секунд выпархивала обратно в воздух, садилась на соседний камушек и продолжала охоту на подводных букашек. Птичку не беспокоило, что рядом свирепствует ураган и надвигается полярная зима. На этих широтах в Карелии до октября живёт птичка зеленушка. Встречается она и на Северном Урале. Потом улетает на Юг. Только нигде не сказано, что зеленушка из отряда воробьиных умеет нырять.

Видимо, высокогорная жизнь заставила её жить, привязанной к воде. Душа отдыхала, глядя на беззаботную жизнь птичек. Однако, пережидать ураган, который неизвестно когда закончится, времени не было. Для длительной стоянки в долине полностью отсутствовала древесная растительность, полное отсутствие дров.

Ледник

Шагая вдоль ручья, туристы по инерции держались восточного направления. Ручей изгибался, люди шли, повторяя его изгибы. Наконец, показалась седловина, по которой тянулся след вездехода, спускавшийся с перевала Хараматолоо вниз. Снова появились снежные заносы. Зелёный травостой торчал из тонкого слоя свежих сугробов. Сильный ветер выносил снежные хлопья из-за перевала Хараматолоо в верховье ручья, затягивался вниз, к ложу зелёной долины, как в сифон, снова поднимался вдоль склона, отправляя снег в долину левого притока Хараматолоо.

На исходе светового дня сверху увидели искомую долину, а в нескольких километрах от себя - настоящий домик, издали казавшийся кубиком спичечного коробка. Под горку шли по следу вездехода быстро, как могли, чтобы успеть до темноты попасть в человеческое жильё. Окрестности обозревали попутно. Некогда было даже свернуть вправо от дороги, чтобы осмотреть небольшой ледник. Запомнилось только, как из классического грота на конце ледяного языка толщиной в четыре метра и менее сотни метров длиной, окружённого боковыми моренами, вытекал приток реки Хараматолоо.

Ужин

К избушке подошли в полной темноте. Это была сварная конструкция из металлической рамы, обшитой досками, рубероидом и железными листами, стоящая на двух полозьях из широких труб. Внутри находились металлическая печь, стол, привинченный одной стороной к наветренной стене, обращённой к перевалу, широкие лавки, а в углу лежало немного дров и горка каменного угля. На столе стояла трёхлитровая банка с четырьмя солёными помидорами, - спасибо предыдущим обитателям, каждому из туристов досталось по одной штуке. Под лавкой обнаружили полиэтиленовый мешок, прогрызенный мышами. В нём насобирали полтора килограмма рисовой крупы, из которой выкинули слипшиеся комки риса с зелёной плесенью и мышиный помёт. Стены будки сотрясались от шквала. Порывы ветра достигали шестидесяти метров в секунду, но лёгкая избушка не улетала. Её полозья под полом были основательно завалены обломками скальных пород, из которых состояла береговая морена долины, вынесённая некогда большим оледенением с Уральского хребта, в которой река проложила себе русло. Затопив печь, организовали грудную обвязку дежурному по кухне Виктору Талакевичу. Закрепили на ней основную верёвку, привязали пятилитровую канистру и отправили к реке за водой для ужина. Степан Кирпищиков с Сергеем Лыткиным страховали дежурного через косяк приоткрытой двери, выпуская основную верёвку в ночную тьму на десяток метров.

Когда Виктор по каменным валунам спустился к реке и зачерпнул воду, то его сразу затянули обратно в домик. Канистра в руках была пустой. За время подъёма через узкое горлышко ветер успел выдуть наружу всю набранную воду. Пришлось повторно организовывать выход из домика за водой, с применением альпинистской страховки. Во второй раз, наполнив канистру, Виктор сразу же, не вынимая горлышка из воды, закрутил пробку. Ужин удался. Ночью ураган не прекращался. Порывы ветра достигали шестидесяти метров в секунду. Домик продолжало трепать. Стол постоянно дёргался, поэтому примус пришлось ставить на пол и уже под столом варить рисовую кашу.

Окончание следует