1963 год. Экспедиция томских альпинистов на самую высокую вершину Алтая и Сибири Белуху. Штурмовая четверка идет в облаке по гребню Западной Белухи. По очень коварному гребню. Слева - крутой ледовый склон, справа - ровный снежный карниз. Ступать на него нельзя. Но ступил и сорвался сам капитан команды Генрих (Герман) Андреев. Мы были связаны одной веревкой. И мы спасли его. Ему и посвящается стихотворение «На гребне».

На гребне

Помнишь гребень – линию битвы?
Век прожить –
                         забыть не суметь!
То не гребень –
                         лезвие бритвы:
cлева – гибель,
                         а справа – смерть.
Кто лавины в горах свергает?
Вон летит!
          А гремит!
                    Гляди!
Кромка –
                          золотом как сверкает!
Сердце –
                         соколом из груди!
Этот склон –
                         парабола в пропасть.
Этот подлый предаст карниз:
только шаг –
                         и разовый пропуск
в память,
          в песню о друге,
                    вниз.
По карнизу в облаке –
                         бесы.
С ними только, чудак, свяжись…
Из объятий заржавшей бездны
еле-еле
                         втащили в жизнь.
Не срывайся,
                         идя по гребню
этой жизни!
И не криви!
Другу,
          матери,
                    камню-кремню –
о высокой своей любви!

С вершины Западной Белухи спускались на «седло» между Западной и Восточной вершинами. Наступал вечер, и темнота спустилась на горы. Cпуск – по крутому льду, на кошках. Валерий Меньщиков спускался последним, - шел на нижней страховке, - самой ненадежной. Страховали его через камень, выступавший изо льда. Меньщиков сорвался и летел кувырком вначале до нас, затем пролетел мимо вниз в темноту. Судорожно выбирали мы его веревку, чтобы после точки страховки он пролетел как можно меньше. Мы удержали Валеру.

Срыв

Так что же было?
                         Может сон,
зависший в памяти безлико?
Скала.
          Темно.
                   И вдруг
                              без крика
товарищ мой –
                         на страшный склон.
Летит…
                         И пропасть ожидает…
Дрожит веревка…
                         Я дрожу
и не ее,
                         а Жизнь держу,
что мне ладони обжигает.

1967 год. Экспедиция томских альпинистов на пик Патхор – самую высокую вершину Рушанского хребта на Юго-Западном Памире (6050).

На эту вершину в 1946 году состоялась первая послевоенная советская экспедиция. Одним из ее руководителей был легендарный Евгений Абалаков, первым поднявшийся в 1933 году на самую высокую вершину Советского Союза – пик Сталина (7495). С 1962 года пик Сталина стал называться пиком Коммунизма, а с 1988 года – пиком Самани. А в 1946-м команда Евгения Абалакова поднялась на пик Патхор по логичному западному гребню. Евгений Абалаков трагически погиб в 1948 году в московской квартире. Наша команда: Г. Андреев, Н. Дьяченко, Л. Спиридонов и я. Мы поднялась на Патхор по южной стене (первопрохождение) и завоевали бронзовые медали  первенства СССР. Из тура на вершине мы достали завернутую в целлофан записку, пролежавшую 21 год. В этой экспедиции родился «Поединок».

Поединок

Все было странно. И под вечер
какой-то страх в душе возник.
А из ущелья – мерзкий ветер,
и тень упала на ледник.
Как будто памятники, пики
в потоке вечности летят.
Иконы – каменные лики –
с обледенелых скал глядят.
Кругом недобрые приметы,
но ты выигрываешь бой!
Еще уходят кверху метры,
не покоренные тобой,
но с каждым мигом цель все ближе…
Вершин разорвано кольцо!
И укрощенный ветер лижет
твое горящее лицо.

Незабываемым было возвращение в долину. Мы с моим другом Лешей Спиридоновым первыми выбрались из объятий льда и скал и вышли на простор. Казалось, каждый из нас был еще там, вверху, весь в борьбе, в схватке с суровой природой, и лицо еще дышало высотой, а ноги уже ступали по яркому цветущему лугу.

Возвращение

Ты возвращаешься с победой.
Рюкзак в цветущий луг свали
и ручейку-дружку поведай
про приключения свои.
Про то, как вихрем снег крутился,
и смерть за вами следом шла,
как лучший друг по льду катился,
и как веревка руки жгла.
Ты высотой был в сердце ранен,
но всё, что было, всё не зря:
там, наверху, на острой грани
сияет золотом заря.
Тебе сейчас спешить не надо,
отдайся светлым мыслям весь
и, словно высшую награду,
возьми в ладони эдельвейс.

1969 год. Экспедиция томских альпинистов на пик 26 бакинских комиссаров (6834) на Центральном Памире.

Команда Г. Андреева на восьмые сутки поднялась на пик по южной стене (первопрохождение), еще двое суток - спуск к леднику Федченко, завоевав золотые медали первенства СССР. Во время одной из «холодных» ночевок (без палатки, сидя на ледовой ступени, вырубленной ледорубами) на высоте около 6600 м, мы стали свидетелями чудовищного зрелища. Рухнул большой висячий ледник со стены соседнего пика Революции. Был адский грохот. Огромные глыбы льда величиной с комнату падали и, задевая о скалы и друг о друга, светились холодным фосфорическим светом.

Дождавшись утра, мы увидели, что глыбы остановились на том месте, где был наш промежуточный лагерь перед восхождением…  Наверху открылась впечатляющая панорама Памира. Вершины и ледники до самого горизонта. Я смотрел на север и послал в далекую дымку поцелуй, предназначенный молодой жене. Она жила с родителями в маленьком частном домике. И ждала меня.

Я в горы из нашего домика вышел,
мне юноша-тополь верхушкой качал,
и дождик по старенькой, тесаной крыше
разлуки мелодию вслед простучал…

Идем посреди ледников нелюдимых,
здесь к Богу все ближе, здесь к небу подъем.
Уходим все дальше от наших любимых
и через вершины к любимым идем...

Карнизами, скалами – выше и выше!
Все горы под нами! Ликуй и гляди!
А домик, с порога которого вышел –
щемящею, теплою крошкой в груди.