О св. Шарбеле я впервые узнала… из книги Анатолия Ежова о его во всех отношениях экстремальном пребывании на антарктическом горном массиве Винсона. Глаза царапнула фраза, вываливающаяся из контекста какой-то остро-нелепой нелогичностью. Чилийская «скорая» забирает из отеля пациента с подозрением на инфаркт. «Реанимобиль ждал внизу. Никогда не был в такой ситуации – и вот пришлось. Острая боль в груди и... страх. До того, как меня зафиксировали эластичными ремнями, успел положить на сердце портрет Святого Шарбеля». Спрашивается – при чём тут какой-то портрет? Хотя… страх смерти, сопровождающий инфарктную клинику, убивает не хуже самого недуга. Может, изображение лика неизвестного мне святого было для Ежова в тот момент неким якорем? В общем, все средства хороши для облегчения. Лишь бы сам больной верил в излечение и цеплялся за жизнь, а не за стойку капельницы – без этого самонастроя не вылечит ни один врач.

В общем, как-то фраза из книги подзабылась. И уж вовсе не связывалась у меня с портретом некоего седобородого старца с лицом, полузакрытым просторным чёрным капюшоном. Портрет этот в «президентском» кабинете Анатолия Ежова в Международном институте управления (МИУ) соседствует в красном углу с традиционными православными иконами. Выяснилось, что это, собственно, не каноническая икона, а «подредактированная» цветная фотография реального канонизированного христианского святого. И что фотография эта – целительная. И что сам Ежов узнал об этом святом ливанском монахе относительно недавно, в прошлом году, – от редактора газеты «Лекарь» Анатолия Баюканского. И загорелся идеей – самому посетить далёкий ливанский монастырь. Совместив путешествие с выполнением программы исследования физических и духовных резервов человеческого организма в экстремальных, исторически и географически значимых точках планеты. Ну, задумано – надобно выполнять. Пока проходили стадии организационные, Ежов старательно искал литературу, публикации в периодике – всё, что касается личности и  целительства давно почившего в бозе ливанского старца.

Квинтэссенция полученных сведений

Святой Шарбель — маронитский священник и монах. Родился в бедной христианской семье в Бекаа-Кафра (северный Ливан). При крещении получил имя в честь св. Иосифа, носил фамилию Махлуф. В три года остался без отца, воспитывался дядей. В 23 года вступил в монастырь св. Марона в Аннайе. Во время обучения в семинарии был учеником святого Ниматтуллы Кассаба Аль-Хардини. Принес окончательные обеты в 1853, рукоположен в священный сан в 1859, с 1875 вел жизнь отшельника. Скончался после непродолжительной болезни в канун Рождества, 24 декабря 1898. Монашеское имя, которое принял Юсеф Махлуф — Шарбель (Сарбелий) — было взято им в честь антиохийского мученика II века.

Википедия

При жизни это был ничем особенно не выделявшийся монах-отшельник христианского монастыря в Ливане, разве что последние 25 лет жизни Шабрель провел в полном одиночестве. Работал в огороде и на винограднике. Ел раз в сутки - в два часа дня, в основном - растительную пищу. Спал в своей келье без всякого отопления, на голом каменном полу, положив под голову полено вместо подушки. Скончался в возрасте семидесяти лет.

Чудеса начались после его смерти. Новогодним утром 1898 по узкой, занесенной снегом горной дороге монахи-отшельники несли простой гроб, с телом их собрата Шарбеля. Гроб поставили в монастырском склепе в местечке Анная (1.300 над уровнем моря). А на второй день жители горной деревни увидели над монастырем Святого Маруна, где покоилось тело Шарбеля, странное свечение, которое, судя по свидетельству очевидцев, было похоже на люминесценцию. В то время в горах не было электричества, поэтому не прекращавшееся много месяцев свечение привлекло толпы любопытных, приходивших чтобы увидеть его источник.

Но тогда никто еще не подозревал, что странное свечение как-то связано с покойным монахом-отшельником. Впервые о чуде Шарбеля заговорили почти через полтора года.

Всё началось с того, что 15 апреля 1898 в горы на поиски преступника-убийцы выехал полицейский наряд. Увидев свет над монастырем Святого Маруна, сыщики поспешили туда и потребовали открыть склеп, думая, что там скрывается преступник. Монахи распахнули тяжелую металлическую дверь, и полицейские приступили к тщательному осмотру склепа. Убийцу они там не нашли, но зато увидели нечто поразительное. Склеп был затоплен вешними водами. Останки похороненных здесь монахов были практически уничтожены. А тело Шабреля даже не было тронуто разложением. Правда, его лицо и руки покрывала грибковая плесень, похожая на вату. Но, когда ее удалили, люди увидели лицо …не умершего, а спящего человека. На нем даже выступила испарина в виде сукровицы розового цвета. Все члены тела были гибки и эластичны, и от него не исходил трупный запах.

Монахи переодели покойника в сухую одежду и перенесли в монастырскую кладовую, где тело позднее осмотрели вызванные полицейскими врачи. Стражей порядка настолько поразил вид Шарбеля, что они подумали, не находится ли он в состоянии летаргического сна? Оказалось, нет, - монах был мертв. Между тем тело Шарбеля продолжало так сильно «потеть сукровицей», что приходилось каждый день менять на нем одежду. Один из монахов предложил «просушить» тело на солнце. Это просушивание и проветривание продолжалось четыре месяца, но не дало никакого результата. Все продолжалось по-прежнему. Врачи, поставленные в тупик необъяснимым состоянием усопшего, предложили удалить все внутренние органы из его тела. Брюшную полость очистили, но операция практически ничего не изменила: труп не разлагался, продолжал выделять розоватую жидкость, а мышечные ткани оставались мягкими и эластичными.

В 1909 удивительного монаха положили в короб со стеклянной крышкой и оставили в монастыре для всеобщего обозрения.

К этому гробу Святого Шарбеля, как окрестил монаха народ, началось массовое паломничество. Ватикан же не признавал его святым: отцы католической церкви упрямо твердили, что «доказательств недостаточно». Но людям, уверовавшим в добрую целительную силу почившего отшельника, все эти бюрократические заморочки «святых отцов» были абсолютно по барабану – поток страждущих стремился к монастырским стенам. Забегая вперед, нужно сказать, что сейчас в музее Святого Шарбеля при монастыре Святого Маруна выставлены сотни костылей, ортопедическая обувь, шины, которые оставили там исцелившиеся страдальцы.

И вот что совершенно необъяснимо: в течение 17 лет тело не переставало потеть сукровицей, не высыхало и не превращалось в мумию. Кожа оставалась светлой, не чувствовалось трупного запаха. В 1927 году Шарбеля переложили в цинковый гроб, который поместили в деревянный. В 1950 году было замечено, что по стенам склепа, где находился гроб, стекает студенистая жидкость розового цвета. Гробы вскрыли - никаких изменений. А ведь если его тело выделяет хотя бы три грамма жидкости в сутки, то со дня смерти монах должен был бы потерять 57 килограммов!

В 1977, спустя почти 80 лет со дня смерти, католическая церковь наконец признала монаха Шарбеля святым. После этого в монастырь Святого Маруна хлынул нескончаемый поток писем. В наши дни больные из 95 стран, которые не могут приехать туда сами, посылают по почте свои фотографии и пряди волос с просьбой положить их на гроб Святого Шарбеля, а потом вернуть, надеясь таким образом получить исцеление от своих недугов.

Ливан. Взгляд непраздного туриста

Наконец, необходимые формальности улажены, и 01.10.2010 профессор-гиревик-экстремал Анатолий Ежов катит в сторону Шереметьево-2. Путешествие начиналось с доброго знака – вечер пятницы, а на шоссе - ни единой пробки. Но, как выяснилось, рано радовался наивный доктор экономических и юридических наук – бдительность шереметьевских сотрудников не дремала. При регистрации билета и досмотре багажа пограничники сделали натуральную охотничью стойку на пудовую гирю. Ну странно ведь: импозантный почтенный джентльмен, летит всего на 3 дня, из вещей – небольшая спортивная сумка весом 19,5 кило, 16 из них …гиря.

Воля ваша, а что-то подозрительное в этом есть. Не в джентльмене – в содержимом ручной клади и отсутствии положенных пассажиру международного рейса «мечт оккупанта», сиречь, чемоданов на колёсах. Несчастную гирю и просветили, и простучали, и милому пёсику понюхать дали – ну, разве что не распилили подобно незабвенному Шуре Балаганову. Вроде, и правда гиря. Без сюрпризов. Но таки настояли на сдаче ручной клади в багаж.

Полёт из Москвы в Бейрут занимает 3 часа 45 минут. Это время нестандартный пассажир был занят работой над очередной своей книгой, потому ни времени, ни расстояния не заметил. Зато его заметили сразу же. Нет, не встречающие – до них надо было еще добраться. Ливанская пограничница, словно приняв эстафету от российской коллеги, вцепилась в господина Ежова не на шутку. На сей раз причиной спецпроверки оказалась… израильская виза 2009 года, полученная Анатолием для поездки на Мёртвое море, на самую низкую наземную точку планеты. Спортивные и прочие добрые намерения русского профессора ливанскую девочку не волновали, но вот с Израилем у Ливана дружбы нет, стало быть, граница на замке. А посетившие Израиль становятся, мягко говоря, не самыми желанными гостями на ливанской земле. «Общение» с чинами ливанской погранично-визовой службы затянулось на час с четвертью.

Неприятности не кончались. Отель, заявленный на 4 звезды, по факту тянул ровно на их половину, программа пребывания была перекроена от первоначального плана с точностью до наоборот. Анатолий планировал отправиться в монастырь Святого Маруна в день прилёта, 2 октября, а последующую пару дней посвятить экскурсиям по ливанским достопримечательностям. Но настоятель монастыря отец Танус Нами попросил перенести выполнение силовых упражнений на 4 октября, понедельник. Суббота и воскресенье – самые «паломнические» дни, на территории монастыря яблоку негде упасть, не говоря уж о том, чтобы с гирей упражняться. Довод был, без сомнения, убедительным, потому экскурсионные поездки были перенесены на первые два дня.

Продолжение следует